Леопард на солнце - [3]
По дороге в больницу Нандо Барраган рассказывает светловолосой женщине одну мрачную историю, а раны у него кровоточат все сильнее при каждом скачке машины скорой помощи на разбитом асфальте дороги. Или ему только кажется, что он рассказывает, а на самом деле его бормотание – только обрывочный бред, смысла которого она не понимает, но угадывает.
В ушах у Нандо стоит безумный вой сирены, а санитар тем временем приступает к нему с бинтами и переливанием, накладывает жгуты. Лежа на тряских носилках, находясь между жизнью и смертью, Нандо изо всех сил старается не сводить глаз со склоненного над ним лица Милены, по которому пробегают красноватые тени от крутящейся лампочки на крыше машины. Жизнь готова его покинуть без сожаления и без печали, и его охватывает приступ словоизвержения, неостановимого, как кровь из ран. Он испытывает неотступную потребность рассказать о сокровенном, захлебывается словами, язык его не знает удержу, словно у пьяного, словно у сплетницы кумушки. Он хочет вырвать из души скверные воспоминания, как вырывают гнилой зуб, хочет освободиться от вины и от угрызений совести и исповедуется Милене, святой Милене Невероятной и Недостижимой, благой исповеднице в мантии и митре из красных теней.
– Не оставляй меня одного, Милена, не оставляй меня умирать одного. В смертный час защити меня. Дай мне отпущение, отпусти грехи мои, Милена. Умасти меня святым миром. Не дай мне умереть.
История, которую Нандо рассказывает Милене во время той бредовой поездки в машине скорой помощи, начинается в городке посреди пустыни, на улице, по которой ветер гонит тучи пыли.
Нандо, двадцатью годами моложе, чем теперь, шагает по этой улице обнаженный. Он большой, неуклюжий, желтый и голый, если не считать набедренной повязки индейцев сьерры, темных очков «Рэй-Бэн», скрывающих его глаза, да ремня на поясе, где болтается старый кольт «Кабальо».
– Это тот же пистолет, что у него был всю жизнь?
– Тот же самый. Только в ту пору его рукоятка еще не была оправлена в слоновую кость, и не было серебряных пуль с инициалами.
Нандо – грузный парень, куда крупнее среднего, он движется по пыльной улице кинг-конговскими шагами враскачку. Щербины на коже лица у него еще не зарубцевались: ненасытные прыщи, вскипая сплошной сыпью, покрывают его шею и щеки.
Позади него, пытаясь не отставать, рысит юноша того же возраста, не такой громоздкий и с фигурой поизящней, оливково-зеленый, с застенчивым взглядом глубоко посаженных глаз, расположенных вплотную к заостренному носу. Заметно фамильное сходство молодых людей. Одна и та же линия профиля, одинаковая манера наклонять голову, покачивать торсом при ходьбе, произносить «эр» и «эс» – все и ничего, они разные, но одинаковые.
Это двоюродный брат Нандо, Адриано Монсальве. Друг, товарищ во всех делах, правая рука. Плоть от плоти. Адриано задыхается под грудой одежды: на нем темный суконный костюм-тройка; двубортный, с широкими лацканами, пиджак висит, как на вешалке, брюки – клеш, негнущиеся манжеты с запонками, галстук в крапинку, на ногах носки и башмаки на платформе, из кармана пиджака торчит платочек. Ему душно, все ему велико, все трет, потому что все вещи не его. Одежду ему одолжил Нандо для первой в жизни поездки в столицу, где он должен наладить связи для сбыта контрабандных сигарет «Мальборо».
– Нандо, не подходит мне эта одежда.
– Потерпи. Потом купишь себе, какую захочешь.
– Нандо, мне в ней душно.
– Говорю тебе, потерпи. Там ведь холодно.
– У меня кретинский вид.
– Там это будет то, что надо.
– Бабушка говорит, дурная примета – надевать чужую одежду, потому что чужая судьба на тебя перейдет.
– Бабушкины сказки.
Двое парней вместе доходят до конторы «Золотой кондор» – автобусной компании, чьи машины делают рейсы в столицу – и покупают билет на шестичасовой вечерний автобус. Теперь еще только три часа, и они располагаются ждать на углу. Нандо, огромный голый кроманьонец, неподвижно усаживается на самом солнце, Адриано, истекая потом под толстым сукном, ищет убежища в тени, под козырьком крыши.
По пустынной улице, вздымая копытами тучи сухой земли, проходит вереница мулов – в нарядных сбруях, украшенных пестрыми кисточками, седые от пыли, они напоминают Рождественские деревья в конце января. Двоюродные братья глотают пыль, сплевывают слюну кофейного цвета и перебирают в памяти лавки, которые в этот час еще закрыты. Адриано вытаскивает бумажку с номером телефона, по которому он должен позвонить в столице, и шариковой ручкой записывает его еще и на руке, на случай, если бумажка потеряется.
Братья занялись контрабандой вопреки давней традиции: до сих пор их семьи, Барраганы и Монсальве, жили в пустыне, меняя овец и ягнят на все необходимое. От начала своей истории они селились вместе в бесплодном краю, где недра земли богаты месторождениями газа, а на поверхности – третичные отложения и соляные холмы, где дуют доисторические ветры, а истощенная жизнь сочится по капле. Они с трудом забирали у камней воду, у коз – молоко, а коз вырывали из лап ягуара. Два ранчо стояли одно подле другого, и вокруг лежали одни лишь пески да голая земля. Поскольку оба семейства принадлежали к консерваторам, политических разногласий между ними не бывало.
В одном из отдаленных районов колумбийской столицы под библейским названием Галилея вдруг объявился ангел. Самый настоящий ангел. И не когда-то давно, а в наши дни. Как и положено, он был несказанно красив, нес на себе печать тайны и творил чудеса. Толпы паломников спешили в Галилею, мечтая увидеть ангела и рассказать ему о своих бедах. Туда же посылают и журналистку из популярного глянцевого журнала, чтобы она сделала репортаж обо всех этих сенсационных событиях. Она соглашается с большой неохотой, словно предчувствуя, что судьба ее отныне круто переменится.Лаура Рестрепо — колумбийская писательница, журналистка, ее романы удостоены ряда престижных премий и переведены на многие языки.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
Острое социальное зрение отличает повести ивановского прозаика Владимира Мазурина. Они посвящены жизни сегодняшнего села. В повести «Ниночка», например, добрые работящие родители вдруг с горечью понимают, что у них выросла дочь, которая ищет только легких благ и ни во что не ставит труд, порядочность, честность… Автор утверждает, что что героиня далеко не исключение, она в какой-то мере следствие того нравственного перекоса, к которому привели социально-экономические неустройства в жизни села. О самом страшном зле — пьянстве — повесть «Дурные деньги».
Книга посвящена французскому лётчику и писателю Антуану де Сент-Экзюпери. Написана после посещения его любимой усадьбы под Лионом.Травля писателя при жизни, его таинственное исчезновение, необъективность книги воспоминаний его жены Консуэло, пошлые измышления в интернете о связях писателя с женщинами. Всё это заставило меня писать о Сент-Экзюпери, опираясь на документы и воспоминания людей об этом необыкновенном человеке.
«Старый дом на хуторе Большой Набатов. Нынче я с ним прощаюсь, словно бы с прежней жизнью. Хожу да брожу в одиноких раздумьях: светлых и горьких».
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.