Леонардо да Винчи - [184]

.

К этим мрачнейшим фантазиям примешиваются очень точные замечания о том, как ведет себя вода, образуя бурные потоки и завихрения: «Вздувшаяся же вода пусть движется, кружась, по озеру, которое запирает ее в себя, и в обратных водоворотах ударяется о различные предметы». И даже среди самых удручающих описаний вдруг встречаются характерные научные указания. «И если громадные тяжести огромных обвалов больших гор или иных высоких зданий при своем разрушении ударят по большим озерам воды, тогда большое количество воды поднимется на воздух; движение ее будет происходить обратно тому движению, которое было у ударившего воду, то есть угол отражения станет таким же, как и угол падения»[879].

Рисунки, изображающие потоп, вызывают в памяти рассказ о потопе из Книги Бытия. К этому сюжету обращался Микеланджело и многие другие художники разных эпох, но Леонардо нигде ни словом не упоминает Ноя. Он имел в виду не просто библейское предание, и в описанной им грозной картине вдруг мелькают античные боги: «Посреди воды явится Нептун с трезубцем, и пусть Эол с его ветрами покажется над деревьями, вывороченными с корнями, ввергнутыми в воду и кружащимися в огромных волнах»[880]. Леонардо черпал свои образы из «Энеиды» Вергилия, «Метаморфоз» Овидия и VI книги поэмы Лукреция «О природе вещей», где описывалось буйство природных стихий. А еще эти рисунки с текстом напоминают о рассказе, сочиненном Леонардо в Милане в 1490-х годах и якобы адресованном «Диодарию Сирии». В этой истории, разыгранной при дворе Лодовико Моро, Леонардо ярко описывал стихийные бедствия: «В придачу ко всему, с небес внезапно хлынул дождь, или, вернее сказать, губительный ливень из воды, песка, грязи и камней, перемешанных с корнями, сучьями и ветками деревьев. И все это носилось по воздуху и падало на нас»[881].

В рисунках и описаниях потопа Леонардо не только не показывает, что это буйство вызвано гневом Божьим, но и вообще о нем не упоминает. Напротив, он явно выказывал убежденность в том, что хаос и разрушение — естественная часть дикой природной силы, присущая ей изначально. И потому психологическое воздействие его слов оказывается гораздо сильнее и мучительнее, чем если бы он описывал кару, посланную разгневанным Богом. Он просто делился собственными чувствами — и тем легче они передаются нам. Созданные им образы потопа, галлюцинаторные и гипнотические, стали тревожной концовкой для целой вереницы срисованных у природы картин, которая началась с наброска безмятежного Арно, протекавшего мимо родного городка Леонардо.

Конец

143. Задача о площадях прямоугольных треугольников, заканчивающаяся фразой «суп остывает».

На своей, возможно, последней в жизни тетрадной странице Леонардо нарисовал четыре прямоугольных треугольника с основаниями разной длины (илл. 143). Внутри каждого он поместил по прямоугольнику, а оставшиеся части фигур заштриховал. Посередине страницы он начертил схему с отсеками, обозначив их буквами, относившимися к каждому из прямоугольников, а ниже описал задачу, которую пытался здесь решить. Леонардо, по своей многолетней привычке, прибегал к геометрическим рисункам, чтобы лучше разобраться в преобразовании фигур. Если точнее, он пытался понять принцип, позволяющий трансформировать прямоугольный треугольник, меняя длину его катетов, но при этом сохраняя прежнюю площадь. К этой задаче, сформулированной еще Евклидом, Леонардо возвращался много раз в течение многих лет. Казалось бы, теперь, когда ему исполнилось 67 лет и здоровье его заметно ухудшилось, можно было уже махнуть на эту задачу рукой. Так сделал бы любой — кроме Леонардо.

А затем вдруг, исписав почти всю страницу, он оборвал свои рассуждения, написав «и так далее». За этим следует строчка, написанная тем же старательным зеркальным почерком, что и предыдущие строчки с разбором задачи. Леонардо объясняет, почему откладывает перо. «Perché la minestra si fredda» — «Потому что суп остывает»[882].

Это последняя запись, сделанная рукой Леонардо, и мы в последний раз видим его за работой. Давайте представим себе эту сцену: вот он на втором этаже своего особняка, в кабинете с дубовыми потолочными балками и камином, с видом из окна на королевский замок в Амбуазе. Кухарка Матюрина возится на кухне внизу. Наверное, Мельци и остальные домочадцы уже собрались за столом и ждут его. А он, спустя столько лет, все еще корпит над геометрическими задачами, которые не слишком-то сильно изменили мир, зато позволили Леонардо хорошо разобраться в природных закономерностях. Ну, а теперь суп остывает.

___

Есть еще последний документ. 23 апреля 1519 года, через восемь дней после своего 67-летия, Леонардо в присутствии свидетелей составил и подписал завещание, обратившись к нотариусу в Амбуазе. Он долго болел и понял теперь, что дни его сочтены. Завещание начинается так: «Да будет известно всякому человеку, живущему ныне, и всякому, кто будет жить, что в суде короля, нашего господина, в Амбуазе, в нашем присутствии, мессер Леонардо да Винчи, живописец короля, проживающий в настоящее время в месте, именуемом Клу, вблизи Амбуаза, сознавая неизбежность смерти и неопределенность часа ее…»