Лента длиною в эпоху. Шедевры советского кино - [8]
Здесь наступает перелом, явно обозначенный роковой поездкой в Америку.
Приглашенный на блестящие условия голливудского контракта влиятельным продюсером Карлом Лемке, рассчитывая остаться там надолго, если не навсегда, и снявшись лишь в одном весьма посредственном фильме, Мозжухин, не прожив и года в Новом Свете, оказывается в Германии. Что там случилось – неясно, пропуск в его биографиях и интервью. Нужно заметить, что при всей видимой контактности и компанействе Иван Ильич был человеком достаточно закрытым.
Иван Мозжухин в роли Казановы (1927). Партнерша – Рина Де Лигуоро
Пересуживалась какая-то странная история с операцией носа, которую будто бы потребовали от него голливудские продюсеры. Они-де считали, что благородный орлиный нос Мозжухина, почти столь же восхищавший публику Европы, сколь его глаза, годится по американским стандартам только для комика, но никак не для героя. Однако материалы архива показывают, что операцию носа он делал уже в Германии. В последних картинах зрители увидели Мозжухина с носом «выровненным», укороченным. Но – увы! – лицо его утратило оригинальную резкость черт, казалось одутловатым.
Однако мастерство его стало еще более совершенным. Некоторые сцены фильма «Белый дьявол» (1929), экранизации «Хаджи Мурата» Л. Толстого, сделанной в Германии, особенно – ранение и смерть героя, достойны занять место в кинохрестоматиях. Но этот фильм еще был немым. А на пороге стояло звуковое кино, которое активно осваивалось в начале 1930-х.
Барьер звука Мозжухину преодолеть не удалось. Мешал сильный русский акцент, сохранившийся у него до конца дней, голос у «короля Великого немого» звучал тускло. В последнем фильме с его участием, снятом французским режиссером Жаком де Баронселли и символически названном «Ничего» (русское слово заголовка было написано в титрах латинскими буквами), Мозжухин играл командира подводной лодки. Произносил всего лишь несколько реплик по-французски.
Близится закат, подступает старость, ждут болезни.
Он сгорел от скоротечной чахотки в несколько месяцев тяжкого для Франции 1939-го, к счастью, не дожив до оккупации своего любимого Парижа гитлеровскими войсками.
Не помогло ни пребывание в санатории на юге, ни лечение в клинике Нейи, фешенебельного предместья Парижа.
В советское время писали, что умер Мозжухин в богадельне, нищий и всеми заброшенный. Это преувеличение. Клиника была комфортабельна, и у гроба находились друзья. Но, конечно, не то, что полагалось бы кумиру экрана, мастеру такого класса и всемирной знаменитости. Беда еще, что неотразимый, всегда пользовавшийся безотказным успехом у женщин Иван так и не обзавелся семьей.
А какими были его подруги-красавицы Наталия Лисенко, Андре Брабант, Мария Корда, Агнес Петерсен, Таня Федор – они ведь тоже звезды экрана! Но у одра смерти нет никого, кроме верной Наташи Лисенко, с которой покидал он Россию.
Дети? Вот тут дело сложнее. Рос сын, рожденный в России в 1908 году, мальчишка, которого некогда держал на руках молоденький актер труппы Петра Заречного. А матерью была первая подруга юного Ванюши, тоже актриса Ольга Броницкая. Ребенок считался незаконным, записали его как Александра Петровича Телегина.
Надрываясь в непосильном труде портнихи, пережив все перипетии коммунального советского быта, Ольга сумела вырастить достойного и скромного человека, которому также была уготована нелегкая советская жизнь «технаря»: сначала – монтера, потом – инженера Московского метрополитена. Внук Ивана Ильича и Ольги, Николай Александрович Телегин, стал фотографом-художником.
На честь иметь Мозжухина своим отцом, как уже сказано, претендует (или, точнее, намекает) в своем превосходном романе «Обещание на рассвете», переведенном на русский язык, французский писатель Ромен Гари. Согласно вольной автобиографии писателя, его мать, тоже русская актриса, но беженка во Францию, Нина Борисовская повторила (конечно, ничего не зная о той, первой) подвиг Ольги. Детство Ромена развертывается на фоне Ниццы. Там, так же надрываясь и во всем отказывая себе, Нина перебивается случайными заработками, чтобы сделать из ребенка великого и знаменитого человека. Ей удается: Ромен становится героем Сопротивления, сподвижником генерала де Голля и кавалером ордена Почетного легиона, дипломатом, выдающимся европейским прозаиком. Но… кончает жизнь самоубийством в 1980-м в возрасте 66 лет.
«Подними глаза» – Гари рассказывает, что в детстве он часто слышал от матери эту просьбу. Наверное, в глазах своего ребенка хотела узнавать она иные, те самые «прозрачные, под разлетом бровей-крыльев»… Правда, настолько же, насколько документирована в архиве Ивана Ильича сыновняя принадлежность его «Шурки», «Шуренка», настолько же отсутствуют какие-либо свидетельства о Нине Борисовской, о Ромене…
Но неисповедимы пути Господни… Портретное сходство действительно очень велико. Вспомним еще раз строки ахматовского «Сероглазого короля»:
«Броненосец Потемкин» на рейде. Красота революционного эпоса
