Ленинград — срочно... - [15]

— Никак нет, но я ручаюсь!

— Какого черта панику наводите? — заклокотала трубка. — Да я вас…

— За свое донесение полностью несу ответственность. Противник в данный момент находится уже… — Смотрю на экран — мать честная! Близко! Стараюсь как можно спокойнее диктовать цифры.

— Под суд военного трибунала пойдешь! Паникер! — затрещало в телефоне.

Мне не верят. Это вы Гарику не верите? Перехожу на открытый текст:

— Если вы сейчас же не примете меры, то можете опоздать, через две-три минуты немецкие самолеты будут над вашей головой. Они летят бомбить флот! Понимаете, фло-от!

В трубке что-то грохнуло. Обидно! Не то слово, как мне обидно. Но поверил морской начальник или нет?

Цели совсем близко. Вот они вошли в «мертвую зону». Теперь экран бессилен. Мы свое дело сделали. Выходим с Весниным из станции. После затемненной аппаратной солнце бьет в глаза. Мы жмуримся, запрокидываем головы. Бомбардировщики гудят зловеще: «иду-у, иду-у, иду-у!..» Насчитал двадцать два Ю-88, на два, значит, ошибся. А зенитчики?.. Не слышно и колоколов громкого боя с кораблей. Стервятникам только того и надо. Самолеты спокойно сбрасывают бомбы. Я вижу огромные фонтаны воды, вздымающиеся ввысь. С катеров открыли запоздалый пулеметный огонь, слышатся ружейные выстрелы. Злоба и отчаяние душат меня. И слезы хлынули, черти!.. Веснин успокаивает.

— Не поверили! Почему-у?!

Ай да четвертый «Редут»!

Станция Песочная, в тот же день

Капитан Бондаренко вызвал к себе Осинина и Червова и устроил им разнос. Его лицо было землистым, осунувшимся — сказались все же мытарства во вражеском тылу. «Кащей Бессмертный, да и только!» — подумал Осинин, а сам вызывающе ответил:

— Ну, чего вы расшумелись, товарищ капитан! В чем наша-то вина, если ни летчики, ни моряки не верят донесениям «Редутов»? В конце концов, не мы их должны информировать о существовании спецустановок — есть отдел разведки, главный пост, спецслужба. И вы с полковником Соловьевым куда гля…

— Ты это мне брось! — оборвал его Бондаренко и хрястнул кулаком по столу. — А сколько целей операторы прохлопали?! В батальон влились опытные инженеры из НИИ. Чем они занимаются? Кто бойцов учить должен? Я вас спрашиваю…

Осинину крыть было нечем. Пытаясь как-то оправдаться, он, опустив голову, произнес:

— Опыт со временем приходит.

— И я вот так же должен отвечать Соловьеву, когда он рычит каждый день в трубку: «Наведи порядок! Иначе разжалую!» Да вы понимаете, какая обстановка складывается на фронте? Кто будет ждать, пока ваши операторы поднатореют?.. Не смогли научить, сами садитесь за экран! — безапелляционно отрубил комбат.

— А кто будет следить за работой техники, Борис Юрьевич? — заволновался Червов, скромно отмалчивавшийся до этого. И тут же пожалел, потому что Бондаренко напустился теперь на него:

— А вы кандидат наук, такие надежды на вас возлагались. До каких пор ваша установка будет выдавать «ноль иксы»? И вообще, когда вы наконец станете военным человеком? Что за вид у вас: ремень болтается, гимнастерка— как юбка у бабы!..

Червов нахмурился, кашлянул и ответил сухо:

— Вы, Борис Юрьевич, со мной так не разговаривайте. И по поводу «ноль иксов» не мне вам объяснять, сами знаете: имеющиеся на установке трансформаторы, потенциометры, лампы не соответствуют условиям эксплуатации и работают в перенапряженном режиме. Станция включается лишь на восемь — десять часов в сутки, остальное время уходит на ремонт. Люди вымотались, глаз не смыкают… К тому же допотопная синхронизация вращения антенн — мехспособом…

Бондаренко смутился. Потом поднялся из-за стола и нервно прошелся вдоль него. Повернулся к застывшим посреди кабинета инженерам и с отчаянием сказал:

— Но ведь что-то надо делать. Думать! Придумать! Изобрести! Голова от всего вспухла. Как раскаленный чугунок… Ладно, идите, — устало махнул он рукой. Тяжело опустился на стул, обхватил голову.

Инженеры вышли из штаба мрачные, подавленные.

— Мда-а, ну и шумливый же он, — сказал Червов.

— Попробуй не пошуми, когда такая ответственность навалилась на плечи. Тут самый спокойный может сорваться, — заступился Осинин. — Я вот что думаю, Георгий Николаевич, нам надо в батальоне создать радиотехническую мастерскую. Собрать в нее умельцев, головастых парней. Они будут по «точкам» ездить, регламентные работы проводить на технике, чтоб не барахлила. Наиболее способных подключим к изобретательству, лабораторным исследованиям. «Редуты» надо совершенствовать, их возможности далеко не все исчерпаны.

— Идея неплохая, — оживился Червов. — Поддержит ли комбат? Специалистов и так не хватает.

— Поддержит. Уверен. Вот только кого поставить во главе мастерской? Нужен талантливый инженер. Вас не могу предложить, пока токсовский «Редут» не отладим. Если только выбрать из новичков… Подумайте, вы их знаете лучше меня, трудились вместе в институте.

— Хорошо, — с готовностью откликнулся Червов. — Только надо знать, кто зачислен в батальон. Я ведь все время на «точке», новеньких и не видел.

— Пройдите к начштаба, ознакомьтесь со списком. Кстати, сегодня еще два инженера прибыло. Я пока не решил, куда их определить. Нам обещают через неделю прислать с радиозавода два-три «Редута». Поэтому эти инженеры будут пока в резерве. — Осинин глянул на часы: — Ну и ну, времечко бежит… Пойду-ка в приемный центр. Созвонюсь с авиацией и флотом. Все же следует их представителей познакомить с радиоулавливателями.