Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы - [453]

– Может быть, – произнес Геббельс, – а может, и нет. Все даже не в руках божьих, поскольку мы атеисты – а в руках слепого случая, судьбы. Простите, камрад, но мне пора. И служебные обязанности – надо подготовить семью. А вам, может, все же позвать священника?

– Расстрел? – спросил Тельман.

– Гильотина, – сказал Геббельс. – Считайте это моей мелкой местью за все, что ваша партия сделала для рейха.

Лондон, 29 апреля 1944 года

Вторая Великая война подходила к концу.

Правда, в отличие от всех прежних войн, ведущихся Британией, послевоенный мир был явно не лучше довоенного. И это еще без учета того факта, что предстояло колонии отвоевывать назад. Но ведь не проиграли же!

Большинству населения было радостно, что очень скоро перестанут приходить похоронные извещения и вернутся домой их сыновья, мужья, братья. Некоторое беспокойство выражали военные корпорации, предвидя уменьшение заказов. Но никто не знал о разговоре между двумя почтенными джентльменами за запертыми дверями в особняке на Даунинг-стрит. И ни один из собеседников не оставил о том упоминаний в мемуарах.

– Уинстон, судя по коньяку на вашем столе, вы опять получили поздравление?

– Согласитесь, Бэзил, было бы странно, если бы Сталин не прислал очередной ящик и в этот раз. Хотя ему следовало бы разделить заслуги «с немецкими и итальянскими товарищами», как сообщило московское радио и газеты.

– Информация подтвердилась – не ошибка и не блеф? Хотя такой уровень…

– Все наши источники в Германии подтверждают. Поезд Гитлера на немецкой территории был остановлен неизвестными, прямо как в американских вестернах, охрана нейтрализована (некоторые из наших экспертов предполагают даже, что были применены отравляющие или усыпляющие газы), после чего нападавшие исчезли в неизвестном направлении, прихватив с собой Гитлера и Геринга. И лишь тогда немецкие войска, находившиеся от места событий где-то в полумиле, поспешили на помощь и якобы вели с оставшейся группой прикрытия нападавших ожесточенный бой с применением артиллерии и танков. В ходе боя вся упомянутая группа якобы была уничтожена… а вот дальше начинается интересное. Роммель и «случайно» оказавшиеся там же Герделер и Штрелин – досье на них вам, Бэзил, передано, да вы и сами должны помнить, что это за фигуры! – объявляют о создании Сражающейся Германии. Такова официальная версия – в которой вы, со своим аналитическим умом, наверняка заметили нестыковки.

– Уинстон, с военной точки зрения ложь очевидна. Уверен, что вы уже советовались с экспертами по специальным операциям из САС, которые объяснили, что устроить такое на вражеской территории, набитой вражескими войсками, да еще с захватом и эвакуацией объекта, невозможно. Как минимум немцам вблизи было приказано не вмешиваться. Ясно, почему потребовалась чужая спецгруппа – если бы немецкие солдаты, даже исполняя приказ своих командиров-заговорщиков, вдруг как-то поняли бы, что ведут бой с охраной фюрера (а посвящать в заговор еще и солдат – это был бы нонсенс) – последствия могли быть непредсказуемыми. В вермахте очень развита слепая дисциплина – когда приказ, особенно если он не выглядит чем-то из ряда вон выходящим, исполняется точно и без всяких вопросов. Не удивлюсь, если и самолет, на котором вывозили Гитлера к русским, был из люфтваффе – не так сложно найти особо доверенный экипаж, в точно оговоренное время доставивший груз в нужное место, пусть даже на русский аэродром. Это все частности – я же полагаю, Уинстон, вас интересует политическая оценка, вы хотите сравнить мой анализ на основе прошлой информации с тем, что произошло, и я пока не знаю.

– Я внимательно вас слушаю, Бэзил. Коньяк?

– Спасибо, не надо. Предпочитаю держать голову трезвой. И вам бы советовал.

– Бэзил, я держу себя в руках. И совершенно не желаю, чтобы его величество, обеспокоясь, пригласил бы меня на аудиенцию в Балморал, а не в Букингемский дворец[120]. Уверяю вас как старого друга, что пью строго в меру. Итак?

– Ну что ж… По переданной мне информации, Роммель выражал недовольство фюрером – чем сейчас в Германии никого не удивишь – и вроде бы, очень расплывчато, дал предварительное согласие на участие в заговоре Зейсс-Инкварта. Однако никаких конкретных приказов от этой персоны на мятеж он не получал – чему подтверждением полная неготовность самого Зейсс-Инкварта к последующим событиям. Также в названном заговоре никак не были задействованы Герделер и Штрелин – однако они в нужный момент «случайно» оказались в каком-то насквозь провинциальном городке Тальхайм, причем вместе с Роммелем, и как раз в тот момент, когда буквально рядом неизвестные диверсанты захватывают фюрера.

– Скажу больше – по данным разведки, и войска 15-й танковой, и 999-й пехотной дивизий переместились в этот ничем не примечательный район буквально за сутки-двое до часа икс. И это как раз те части, на которые Лис может рассчитывать как на свою личную армию.

– Даже так? Но, Уинстон, это всего лишь частности. Роммель приказал, войска выдвинулись, что-то обеспечили – это все технические детали. Меня же привлекли два момента. Русские – это понятно, а итальянцы тут при чем? Но об этом чуть позже – прежде обращу внимание на факт, кто пригласил в дело Герделера? Штрелин с Роммелем были знакомы и прежде, Лис вполне мог обратиться к тому, кто олицетворяет всю гражданскую власть на той территории, это логично. А Герделер, совершенно не имеющий отношение к Вюртнбергу и не занимающий официальных постов, как там оказался? А вот тут возникает еще одна примечательная фигура – некто Рудински, доверенное лицо Гиммлера. Именно он был замечен в Италии, как раз во время римских событий принимал самое прямое участие как в охоте на папу, так и, что кажется странным, в его освобождении – точной информации нет, но достоверно известно, что он вернулся в рейх через контролируемую русскими территорию и Швейцарию. Именно он притащил Герделера – после чего Роммель как будто сорвался с цепи! А днем позже Гиммлер оказался вдруг в Голландии и устроил переворот – после того как вюртенбергские заговорщики, не ограничившись фюрером, устроили охоту на всех прочих фигур из верхушки рейха, оказавшихся в их досягаемости. И даже если кого-то не поймали – систему управления государством и армией разрушили и парализовали капитально. О лучшей расчистке игрового поля Гиммлер не мог и мечтать!