Ленинград-43. Сумерки богов. Врата Победы - [452]

И тут на улице разрыв, совсем близко. И зенитка наконец заткнулась. О боже, спасибо, что ты молитвы наши услышал, скорее уносим ноги! Не унесли…

В конце улицы уже русские танки, а перед ними очень злая русская пехота бежит вдоль стен, бронетранспортер с зениткой прямым попаданием разворотило. Сейчас нас убивать будут, хлопче – спасайся, кто может! А кто не может – прими, боже, козацкие души.

Берлин, тюрьма Моабит. Этот же день

Человек, сидевший в одиночной камере, уже потерял счет дням.

Четыре шага вдоль, столько же поперек. Железная кровать, привинченная к полу, такой же столик, умывальник и отхожее место в углу – вот и все убранство. Маленькое зарешеченное окошко под самым потолком, не дотянуться, даже не взглянуть.

Заскрежетал ключ, и дверь открылась. И вошел тот, кого узник меньше всего ожидал увидеть здесь. Лежащий до того на кровати, арестант молча поднялся и сел. Приветствовать гостя и даже здороваться явно было излишним.

– Наш спор подходит к концу, – вошедший будто продолжил давно начатый разговор, – и мой тоже. Все мы когда-нибудь умрем – сегодня ваша очередь, первым.

– И ради этого стоило ждать столько? – спросил узник. – Что ж, после одиннадцати лет в одиночке уже перестаешь бояться. И я на столько же лет вас старше – так что пожить успел и ни о чем не жалею. А вот будет ли такое у вас – быть уверенным, что прожили правильно, когда и вам придется помирать?

– История рассудит, – сказал вошедший, – как уже рассудила меня, с тем «мелким буржуа», которого я призывал выгнать из партии. Вы можете гордиться, что пережили его. Хотя возможно, он еще не умер, но это ненадолго.

– Переворот? – спросил арестант. – А вы, вероятно, стремитесь в спасители Германии? Вы ведь, помимо своего основного поста, все еще гаулейтер Берлина? Вот только долго ли вы усидите на месте фюрера – русские ведь уже у границ! Не спрашивайте, откуда я знаю – мышка на хвосте принесла. Да и взрывы бомб слышны и здесь.

– Ваши сведения устарели, – сказал Йозеф Геббельс, рейхсминистр пропаганды, гаулейтер и имперский комиссар обороны Берлина, – русские не у границ, а уже выходят на Рейн. Мы в глубоком тылу и в осаде – то, что вы слышали, это не бомбы с самолетов, а русские пушки. Фюрер выехал из Берлина неделю назад – и вместе с рейхсмаршалом попал к русским в плен, о том уже три дня как написали все газеты, кроме наших. И глупо надеяться, что Сталин оставит жизнь своему злейшему врагу, после всего, что было! Скажу еще, что русские обеспокоены вашей судьбой и обещали, что в случае вашей казни их месть будет безжалостной. Наверное, в Москве уже видят вас будущим канцлером – как в Болгарии сейчас сидит ваш приятель Димитров. Но поскольку я на пощаду не надеюсь – то мне безразличен еще один приговор. Это я, а не фюрер подписал приказ о вашей казни. Но вы можете радоваться – я переживу вас совсем ненадолго. Берлин падет максимум через неделю. И в отличие от вас, у меня здесь семья, которая разделит мою судьбу.

– Жалко, – сказал арестант, – что лишь чуть-чуть не доживу, не увижу своими глазами. Новую, коммунистическую Германию, которая будет уже завтра. Но выходит, что я выиграл наш спор?

– Фюрер проиграл, – ответил Геббельс, – вообразил себя Наполеоном, решил, что любой узел можно разрубить. А мог тогда выиграть я – мое «Письмо к другу коммунисту», написанное еще в тридцатом, вы не читали, конечно? Вы не думали, отчего вам сохранили жизнь? Помните, кого вы называли бифштексами – «коричневые снаружи, красные внутри», – как после тридцать третьего в НСДАП от коммунистов переходили целыми организациями? Вы были нужны не только как враг, которого следовало уважать, но и как символ прошлого, а возможно, и будущего согласия. Ведь покорить можно не только враждой, но и дружбой – взгляните, что сейчас янки делают с Британией, точно так же был шанс у Германии против СССР. Без всякого «плана Ост», дружба-фройдшафт, превратить Россию в сырьевой и сельскохозяйственный придаток рейха. У этого плана было лишь два недостатка: он был слишком долговременный и не увязывался с расовой теорией. И еще проклятые французы – ну кто ожидал, что они так быстро позволят себя разбить, после такого головы закружились у многих, казалось, что военной силой можно справиться быстро и легко. Но и вы не выиграли, не обольщайтесь – игра еще не закончена.

– Пока не закончена, – сказал Эрнст Тельман, председатель ЦК КПГ, глава боевой организации «Рот-фронт» и депутат рейхстага, – но завтра Красная Армия возьмет Берлин. И наконец возникнет коммунистическая Германия.

– И что дальше? – спросил Геббельс. – Все повторится, вот только на нашем месте против России окажутся янки. Которые не будут спешить и не связаны расовым мышлением. И русским придется или вести против них уже следующую Великую войну, или принять их дружбу, которая окажется для них губительной. А дальше – или всемирное господство англо-еврейской плутократии, или возрождение национал-социализма у проигравшей стороны! Но о том узнают уже следующие поколения.

– Им и бороться, – ответил Тельман. – Жизнь – это не тихая гавань. Всегда будут опасности, которые придется одолевать.