Ленин. Политическая биография (французский вариант) - [56]
Позволено все же надеяться, что урок этот не пройдет даром. Сотрудничество классов, осуществляемое добро- вольно, — есть и долго еще будет утопией, но не доказано, что борьба классов непременно должна вытекать из мирных форм выборных и парламентских битв. Революция слишком дорого стоила буржуазии, чтобы она решилась с легким сердцем пойти на отмену всеобщего избирательного права, хотя кое-кто из ее идеологов желал бы этого. Значит, можно надеяться, что всеобщее избирательное право будет признано обоими лагерями как стержень политической борьбы.
Такова была, я думаю, главная концепция Жореса. Нужно заметить, что у французского трибуна можно найти фразы, которые не вписываются в эту концепцию. Жорес, бывший человеком чудодейственной активности, много писал и еще больше говорил. Ему часто случалось — он сам это признавал, — писать и говорить в спешке. И потому было бы неправильно судить о его доктрине по отдельным фразам, которые вырывались у него в пылу полемики. Это, осмелюсь сказать, революционные фразы облегченного типа, есть они и в его трудах. Я не очень люблю некоторые страницы его «Истории Французской революции». Это трудоемкое и насыщенное знаниями произведение, отличающееся великолепным красноречием, тонкостью и иронией. Несмотря на свой необычный титул социалистической Истории, оно написано беспристрастно. Но Жорес в позе монтаньяра мне так же чужд, как Анатоль Франс в позе товарища. Не по мне и культ, которым Жорес окружил Дантона: с последним у него общего разве что красноречие (как, однако, тонкое остроумие Жореса отличается от вульгарного остроумия Дантона). Не по себе мне, когда этот «дрейфузар» выступает строгим судией жирондистов, которые «в час, когда революционное сознание нуждалось в собранности, единении и порыве, предлагали ему загадку сентябрьских дней, в которой ответственность партий и людей почти не подлежит разгадке».
Фразы, подобные этой, никогда не вводили в заблуждение тех, кто чистосердечно искал подлинного Жореса. Г-н Шарль Раппопорт, не являющийся ни реформистом, ни умеренным, в очень документированной и содержательной книге, посвященной им прославленному оратору, говорит о его «органично реформистской концепции» после, как и накануне Амстердамского съезда[289] и называет его «Прометеем эволюции».
Впрочем, дадим слово самому Жоресу: «Необходимо, чтобы будущая революция также действовала на основе легальности. Организация пролетариата в партию классового характера вовсе не предполагает непременного использования насилия... Нет ничего, что в этом вопросе исключало бы идею эволюции и легальной политики всеобщего избирательного права. Используя насилие, пролетариат сознает, что усугубляет положение, сея панику».
«От потрясений, способных взорвать современное общество, нечего ожидать: после устрашающего раскачивания в разные стороны, оно вновь обретет равновесие, полностью или частично. Пролетариат придет к власти не с помощью непредвиденного контрудара, вызывающего политическое брожение, а с помощью методической и легальной организации своих собственных сил.
Если предположить успешный силовой удар, успех все одно не будет продолжительным и не будет иметь будущего... Имеются мелкие собственники даже в деревнях. Если меньшинство нанесет вдруг удар по капиталистической собственности, повсюду вспыхнут неожиданные очаги сопротивления. Только посредством четких и тонких соглашений, учитывающих их интересы, средних и мелких собственников можно заставить согласиться на превращение капиталистической собственности в общественную. А ведь эти соглашения, эти гарантии могут быть введены лишь на основе свободного обсуждения и свободного волеизъявления большинства нации...»
«Помимо конвульсивных порывов, не поддающихся предвидению и каким-либо правилам... для социализма сегодня есть лишь одно суверенное средство: законно завоевать большинство. Революционный призыв к силе, — цитирует Жореса г-н Леви Брюль, у которого я позаимствовал эту цитату, — может быть сегодня для пролетариата лишь чудовищной мистификацией».
Жаль, что большевики не выбили эти слова Жореса на памятнике, который возвели ему в Москве.
Глава II МЕРТВЫЕ И ЖИВЫЕ ИДЕИ
Усилия теоретиков в области политики должны быть в наше время направлены на то, чтобы извлечь уроки из последних пяти лет, самых необыкновенных из всех, что знает история. Будущее человечества зависит от того, какие уроки оно вынесет из них.
Правда редко возникает от лобового столкновения мнений. В политике почти никогда. Но столкновение событий — еще лучший урок для тех (они редки), кто искренне ищет и надеется найти в политике правду. Неудобство этого способа обучения в том, что он несколько дорого обходится человечеству.
Ясно, что время, в которое нам выпало жить, будет расценено историками как эпоха кризисов. Вико поместил бы ее без колебаний в категорию критических эпох как модель таковых.
Нет ни одной общей идеи, политической концепции, ни одного социального учреждения, которые не были бы более-менее поколеблены страшным испытанием 1914— 1919 годов. Есть такие, которые основательно пострадали или были вовсе унесены с пути развития Европы, я не скажу навсегда, поскольку этому слову не место в науке об обществе, но надолго, без всяких сомнений.
Роман «Девятое термидора», созданный выдающимся русским писателем и философом Марком Алдановым, посвящен свержению диктатуры якобинцев и гибели их лидера Максимилиана Робеспьера. Автор нашел логичное объяснение загадки драматических и весьма противоречивых событий, произошедших накануне смерти французского диктатора. Данный роман входит в тетралогию «Мыслитель», охватывающую огромную панораму мировой истории от Французской революции и царствования Павла I до заката Наполеоновской империи.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга «Ленин» была написана в 1919 году и была опубликована во Франции. Марк Алданов первым попытался создать подробный психологический и политический портрет Н. Ленина (В. Ульянова), а также описать исторический контекст Русской Революции.
По замыслу автора роман «Живи как хочешь» завершает серию его романов и повестей из русской и европейской истории послевоенных двух столетий. В центре повествования две детективные интриги, одна связана с международным шпионажем, другая – с кражей бриллиантов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Диалог «Дракон», за исключением двух небольших отрывков, вставленных позже, написан в начале войны, но не мог появиться в свет вследствие запрещения цензуры. После революции он был (с большими пропусками) напечатан во второй книжке «Летописи» за 1917 год. Характер вопросов, затрагивавшихся в диалоге, делал возможным помещение его в названном журнале, несмотря на расхождение во взглядах между редакцией и автором, который, при крайне отрицательном отношении к идеологии, господствовавшей в 1914 году, с начала войны принял «оборонческую» точку зрения.
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.