Лемурия - [32]
Жовтовский вздрогнул, быстрым шагом подошёл к постели больного, склонился над ним и, потянув за резиновые ремни, сорвал с него маску.
Выдохнул:
— Неинвазивная вентиляция, так сказать…
Отпустил маску, упавшую на край подушки.
Выпрямившись, отвернулся. И зажал ладонями уши, чтобы не слышать заглушивший шипение воздуха пронзительный, тонкий писк датчика падения пульса.
— Быстрее, — тихо молил Жовтовский. — Быстрее!
И размашисто перекрестился, едва стену перед ним озарила вспышка.
Развернулся и схватился за маску, пытаясь побороть неконтролируемую, расходящуюся дрожь в руках.
«Надевайся же, надевайся!»
Ему казалось, что противный писк этот звучит всё громче и громче. Что он уже и в коридоре отчётливо слышен.
Да что в коридоре!..
«Надевайся!»
Руки вспотели, маска не ложилась на лицо, сползая куда-то в сторону.
— Странно, — пробормотал Тимур, рассматривая снимок на экране, — он будто покойник. Лицо белое, всё в синих пятнах… Волосы седые… Или серые какие-то? Будто пеплом присыпаны…
— Он полгода в коме! — закричал Жовтовский, ладонью силой нажимая на маску. — Я же говорил вам! Он в коме! Он полутруп! Если уже не труп!
Он отошёл на шаг и посмотрел растеряно на мигающий красными огоньками аппарат ИВЛ.
— Почему сигнал не прерывается? Я же надел маску! Больной же подключен к аппарату!
Потёр лоб.
— Или нет?
Тимур спрятал фотоаппарат под куртку и затянул застёжку-«молнию» едва не до горла.
Помахал рукой издали заметавшемуся по палате Жовтовскому.
— Всего вам наилучшего, доктор! Спасибо за помощь!
И взялся за дверную ручку.
— Куда?! — закричал Жовтовский. — Мне нужна помощь! Помощь!
Тимур пожал плечами и бросил небрежно, не поворачивая головы:
— Ну, не от меня же помощь вам нужна! Это ваши дела, медицинские. Я-то чем могу помочь?
— Медсестру позовите! — крикнул ему вслед Жовтовский. — Кого-нибудь! Срочно!
К писку ИВЛ присоединился ещё один звук: басовитый, прерывистый зуммер.
— Остановка дыхания!
Заскрипели пружины. Жовтовский резкими движениями надавливал на грудную клетку больного, пытаясь запустить сердце.
— Удачи, — сказал Тимур и вышел в коридор, оставив дверь палаты открытой.
У выхода из отделения, у закрашенной белой краской стеклянной двери, он остановился на секунду и, повернувшись, увидел как бежит по коридору в палату встревоженная, запыхавшаяся от быстрого бега медсестра.
«Полутруп», — сказал сам себе Тимур.
И, открыв дверь, вышел на пощадку перед лифтом.
…С первым глотком красный лёд проник в сердце.
Оно остановилось на мгновение — и забилось вновь, но по другому — бешено, весело, отчаяно, неровно, то заходясь сумасшедшими чередой сумасшедших, неистовых, резких толчков, то стихая ненадолго едва ли не до молчания, то выправляя ритм, а то опять набирая бещумный темп.
Второй глоток — и красные колкие кристаллы прошли через мозг, влажным и морозным весёлым туманом затягивая разум.
Третий глоток — уже не холод, огонь.
Огонь от живота — ниже. Ниже, в область между ног.
Влага и огонь.
— Боже мой!
Она качнулась.
Искандеров подхватил её, обняв за плечи.
— Голова кружится, — жалобно протянула Ирина. — И…
— Слабость?
Михаил улыбнулся и сильнее сжал её плечи.
Зашептал:
— Сейчас пройдёт. Я же говорил, это особый напиток…
Сладкий запах, женский запах. Особенно сладкий — от ног.
Если закрыть глаза…
Что-то странное в воздухе.
Что-то горькое и бесшабашное. Что-то сладкое и весёлое.
На танец, на танец, добрый Шива приглашает на танец!
Добрый бог, весёлый бог, непознаваемый бог, видимый бог, простой бог, грозный бог, не прощающий обиды и не помнящий обиды…
Не помнящий ничего! Вообще ничего!
На танец! Скорее! Скорее же!
Здесь не осталось ничего, берега, на котором можно танцевать.
Крабы прыгают по песку, высоко поднимаю клешни. Крабы манят, манят…
Крабы-сигнальщики, крабы-обманщики, крабы-танцоры, пальмовые воры!
На пальму.
По коре, по дрожащим листьям, по спутанной коричнево-красной бороде лианы, по трещинам в древесном теле.
Выше, выше — к небу.
С верхушки пальмы краб прыгает, летит по воздуху, летит в небо, летит так быстро, что набегающий воздух срывает с него панцирь.
Краб взлетает в небо. Он летит между туч и ловит быстрые молнии, грозно щёлкая быстрыми клешнями.
Добрый Шива, злобный Шива!
Танец! Танец!
Мы прыгаем вместе с тобой, мы подлетаем в воздух. Мы зависаем в воздухе, невысоко, над самой землёй, но не касаемся, не касаемся земли, висим долго, невыносимо долго, так долго, что и дыхание останавливается, так долго, что и не в силах терпеть невесомости нашей, так долго, что воздух уплотняется вокруг нас, чтобы держать, держать…
Так долго, что…
Шива останавливается.
Индра спускается с неба.
Чёрные тучи идут вслед за ним.
Индра вонзает трезубец в песок.
В месте, где зубья вонзились — темнеет песок. Вырван трезубец.
Из углублений в песке бьют тонкие струи воды. Тонкие, тугие струи воды.
Пить, пить, пить…
Воздух, отпусти нас! Отпусти! Отпусти! Цепкий воздух, прочный воздух…
Воды! Воды тебе? Воды мне?
Шива, покажи язык! Оближи нас! Целуй нас!
Шива вновь танцует.
Гремят черепа, гирляндой нанизанные на бечёвку. Гремит барабан.
Цветы падают с неба. С земли бьют в небо струи воды.
Боги сходятся в танце, боги ведут хоровод.
«Проклятая планета! Дикий мир: ни пройти, ни проехать. Только вертолётами, а по равнинам — глиссерами на воздушной подушке. Вертолёты, правда, дикари научились сбивать. И глиссеры уничтожать научились… Плохие у них привычки, у этих животных. Дрессирует их кто-то, что ли?».
Остросюжетный бизнес-роман о крупном холдинге казино и игровых автоматов, действующем в России накануне запрета игр на основной территории страны.
В этом селении есть обычай: чтобы стать полувзрослым, надо сходить в лес поохотиться на Буку.
В 1980 году на верфи «Мейер» в немецком городе Папенбурге был построен паром, который через четырнадцать лет вошел в историю под именем «балтийский Титаник».В ночь с 27 на 28 сентября 1994 года паром «Эстония» затонул в штормовом Балтийском море на полпути между Таллином и Стокгольмом. Это, пожалуй, единственное, что известно нам достоверно об одной из величайших трагедий бурных 90-х годов двадцатого столетия.Предлагаемый вниманию читателей роман — одно из немногих художественных произведений (а может быть, пока и единственное в своем роде), рассказывающих о неизвестных доселе событиях, предшествовавших этой катастрофе.
Талантливое произведение современного автора в детективном жанре. «Этот чёртов доктор! Что он сделал с этими пациентами? Что за программу он в них вложил? Вы не контролируете его, полковник. Нет! Он водит вас за нос, он дурачит вас, а с вами — и всё Управление. Вы дали ему необходимые ресурсы, финансирование, вы позволили отбирать больных, вы предоставили специалистов по боевой подготовке! …Что они натворят? И где их теперь искать?».
Роман Александра Уварова «Ужин в раю» смело переносит в новое столетие многовековой традиции «русского вопрошания»: что есть Бог? Что есть рай и ад? Зачем мы живем? — и дает на них парадоксальные и во многом шокирующие ответы. На стыке традиционного письма и жестокого фантасмагорического жестокого сюжета рождается интригующее повествование о сломленном ужасом повседневного существования человеке, ставшем на путь, на котором стирается тонкая грань между мучеником и мучителем.
Когда я впервые увидела Уилла Монро, я приняла его за типичного придурка из Лос-Анджелеса - слишком красивый, слишком богатый, слишком любит свои пробиотические смузи из капусты. В следующий раз, столкнувшись с ним на родительском собрании его дочери (я - учитель, он - родитель), я заметила его стальные серые глаза, твёрдую грудь под накрахмаленной белой рубашкой и его предположительно свободный безымянный палец. И все, я попалась на крючок. Если бы мы были героями фильма, он бы соблазнил меня и взял прямо там, на столе директора.
Он - беспринципный, отравленный деньгами и властью мужчина. Она - слишком наивная, безмерно доверяющая людям девушка. Два разных человека, с разной жизнью, ...и одним будущем. Одна встреча, два молчаливо брошенных друг на друга взгляда, и повернувшийся мир для двоих. Противостояние невинности и искушённости? Да. Вопрос только в том, кто победит? .
У Мии Ли есть тайна… Тайна, которую она скрывала с восьми лет, однако Мия больше не позволит этой тайне влиять на свою жизнь. Одно бесповоротное решение превращает Мию Ли в беглянку – казалось бы, это должно было ослабить и напугать ее, однако Мия еще никогда не была столь полна жизни. Под именем Пейдж Кессиди, Мия готова начать новую жизнь, в которой испорченное прошлое не сможет помешать ее блестящему будущему. Автобус дальнего следования увозит Пейдж из Лос-Анджелеса в Южный Бостон, штат Вирджиния, где начнется ее новая жизнь.
Ира пела всегда, сколько себя помнила. Пела дома, в гостях у бабушки, на улице. Пение было ее главным увлечением и страстью. Ровно до того момента, пока она не отправилась на прослушивание в музыкальную школу, где ей отказали, сообщив, что у нее нет голоса. Это стало для девушки приговором, лишив не просто любимого дела, а цели в жизни. Но если чего-то очень сильно желать, желание всегда сбудется. Путь Иры к мечте был долог и непрост, но судьба исполнила ее, пусть даже самым причудливым и неожиданным образом…
Чернильная темнота комнаты скрывает двоих: "баловня" судьбы и ту, перед которой у него должок. Они не знают, что сейчас будет ночь, которую уже никто из них никогда не забудет, которая вытащит скрытое в самых отдалённых уголках душ, напомнит, казалось бы, забытое и обнажит, вывернет наизнанку. Они встретились вслепую по воле шутника Амура или злого рока, идя на поводу друзей или азарта в крови, чувствуя на подсознательном уровне или доверившись "авось"? Теперь станет неважно. Теперь станет важно только одно — КТО доставил чувственную смерть и ГДЕ искать этого человека?
Я ненавижу своего сводного брата. С самого первого дня нашего знакомства (10 лет назад) мы не можем, и минуты спокойно находится в обществе другу друга. Он ужасно правильный, дотошный и самый нудный человек, которого я знаю! Как наши родители могли додуматься просить нас вдвоем присмотреть за их собакой? Да еще и на целый месяц?! Я точно прибью своего братишку, чтобы ему пусто было!..