Лемур и его еноты - [25]

товарища.

А Лемур, трогая рукой, стволы деревьев, медленно пошел прочь из парка...

- Гордый, - тихо сказал Изквакин - Хочет выть, а молчит сцуко, как портезан на дапросе гестапы.

- Давай-ка, в дыню ему стуканем по разику, вот и завоет, горючими саплями - Фигурный запустил

вдогонку Лемуру

бумеранг.

- Он... гордый, как крейсер "Варяг" - хрипло повторил Изквакин, - а ты... ты - падонаг!

- И, развернувшись, он сверху вниз вдарил Фигурному кулаком по лбу.

Фигурный, сидя от удара в лоп на жопе опешил, потом взвыл и кинулся бежать.

Дважды нагоняя его скачками, Изквакин пинал его сноги в самое больное место спины - в копчек.

Наконец Изквакин устал, остановился, поднял оброненную фуражку - отряхивая, ударил ее о колено, подошел к подшефному мороженщику, взял порцию в счет налоговых сборов, и, прислонившысь к

дереву тяжело

задышал жадно пожерая мороженое большими кусманами...

Част № 20

На поляне, окружоной со всех сторон пивными ларьками, Лемур и нашол - возле самово облепленова

жужащими мужыками - и Гойко и Митича с Севуховым. Оба были уже дастаточно кривые, с

красными

накалеными мордами летца и литровыми пластековыми стаканАми, наполовину пустыми от мутной

жыткости...

По накалу беседующих уже давно было ясно:

- народ гатов для распросов о взаимном уважении и понимании текучего вапроса.

– О-о-о!!! Лемур! – заметил его поевление Севухен, – Тебя исщет сабаками и он, кажется, очень

сердит

- сам пачти как сабака землю роет... и-к... иик-к... т-вой дя-дя.

– Да знаю я, и уже иду... Я знаю сверх того - паходу седня без пряников не абайдецо... с

навешиванием

и пецдюлями...

– А патом? Ты сюда к нам ещё вернешься? - у нас пива глянь ещще скока - в глазах булькает!!!

– Не знаю. Не уверен. Если ходить смогу после - то тогда да, приду.

– Ляма! – неожиданно очнулся Гойко, – Чо эт за батва? Ведь мыж ничего плохого некому не

сделали,

дорогу на красный свет не переходили... за буйки не заплывали. А как ты, наверное знаешь, если человек вокруг себя во всем прав... Хочешь, мы тваего дядю - атрихтуем на рас! Устоим ему

темную.

Пьяного, связаного, да и ещё по фотографиии - мы его запросто адолеем.

– Да знаю я вас... но он, сцуко такое, не боится ничего на свете. Хотя... и ему, бывает больно.

Болванка титановая. Терминатор хренов. Ему больна када наши в Спартак праигрывают.

Так, продолжая чтото бурчать в нос Лемур ушел в аллею... :сальвия: К "О", который пер домой спертую балолайку и личный аккордеон присоединился давольный

брацким успехом Жэг.

– О_о! Слух сюда!!! Тут это типа бля такое дело...

– Уйди с дороги! – не глядя, ответил О. – Я с тобой больше не разговариваю - в Игноре.

Я сейчас уезжаю в Маскву с гастролями, и ты без меня можешь творить что хочешь и с кем хочешь, хоть побеспределу до рассвета.

– Но О_о...

– Я с тобой не разговариваю. Послезавтра МЫ пешком и с песнями возращаемся в военый округ

"ЗадОвое Кольтцо".

Там мы подождем Папазадова. Он нам скажет на два вопроса - кто энтузеаст, а у кого рельеф...

– Да! Папа, а не ты – он все узнает! Он - умудреный мозгом человек!!! Не чета тебе!

– гневно наматывая на кулаки слёзы с сапляме, Жег помчался ябеднечать Лемуру.

Однако, он сумел разыскать только Горниста с Трубачом и Сивухена - астальных - не было видно.

Видимо, астальные спали от устатка в кустах вокруг пивнушек...

– Его загнали домой, – промычал Севухин после долгово потряхивания щчок ладошкой,

– От него за чото дятька второй час кепятком сцыт...

Продлжая бешенствовать Жег затопал ногой об ногу и, ломая с хрустом пальтцы в кулаках возопил:

– Вот так... В О Т А К : ни за што - ни про што! И пропадают люди!

Он облапил руками ствол березы, весь такой кривой и толстый, но тутже ево пальцы принялся ктото

отлеплять

с берёзной шеи... Сквось подернутые безсильной пленкой щелки глаз "Жек" пасмарел на свои

пальцы...

Поднял глаза павыше - на атрываеющщих ево пальцы Нюрку с бородатым кровососцем.

– Жега! – закричала Нюрко. – Что с тобой? Бежим! Там пришел новый баянист, там теперь - танцы! Девчонки с песнями водют кругами белый хоровод.

Они схватили его подмышки, затормошили и потащили, волоча колени по асвальту в круг.

Внутри круга мелькали яркие, как цветы, платья, блузки и сарафаны. Коленки, локти, сиськи, косы

и трусы тожа мелькали.

– Же, четы воеш как белуга? Адин раз сады цветут! – так же, как всегда, быстро и сквозь зубы

на распев протянула Нюрка.

– Меня когда бабка кашмарит - вот за ево, тут она кевнула на увязавшевося за ими кровососца, ито я не колюсь до жопы! Давайте лучше в круг - дадим прасраца гороцким дачнекам!.. НУ!!!

Прыгнули!

- «Пр-рыгнули»! – передразнил Нюрку Жег. И, прорвавшы цепи О-мона акружающева тантц-пол, они закружились, завертелись, можна даже сказать - закалбасились в отчаянно веселом вертепе

танца.

Когда Лемур, отклубившысь на пивном пятаке вернулца в дом, его поджедал с нравоучениями дядя.

– Мне уже неоднократно надоели твои ночные похождения неизвено где, – говорил Георгий в

далбливая

в юную, еще не достаточно отесаную голову слово за словом.

– Надоели сигналы, звонки, светящиеяся оптоволокном веревки по стенам...

- Что это была за странная история с одеялом? - некстати вспомнел он, - ладно бы пуховое, ато какое-