Лемминг Белого Склона - [92]
— Верно, — кивнул Арнульф, — прости, Кетиль, ты спас наши жизни в том подземелье, а я тебя даже не вспомнил… О тебе я также поставлю камень на берегу Серого Залива.
Потом могилу зарыли. Стали таскать камни, выкладывать курган. Год назад Хаген проклинал эти замшелые валуны, ворочая их отмороженными руками, расчищая землю для Торфи бонда. Теперь же был благодарен всем здешним духам и богам, что они создали такие замечательные глыбы. Курган вышел не очень высоким, но крепким на вид. Арнульф сказал бывшим рабам:
— Здесь, под землёй, полторы тысячи гульденов. Если кто-нибудь из вас, ублюдков, надумает вспомнить дорогу сюда, пусть трижды хорошенько подумает! Ибо я заметил, что наш колдун Хравен Увесон наложил заклятие на останки викингов, хоть его никто и не просил. И я не завидую тому, кто решится ограбить этот курган, честное слово. Слышите? Кьятви Мясо до сих пор орёт, и он будет весьма свирепым драугром. Верно, Хравен? Так что лучше не тревожьте кости.
Помолчал и добавил:
— Когда хоронили Альрика Гутаконунга, того самого, что разграбил Тарнас в древние времена, то перебили несколько сотен рабов, чтобы никто не знал, где лежат его останки. Благодарите богов, что вы не рабы, а в этом кургане — не конунги.
— Зря ты так, хёвдинг, — грустно проронил Вади.
— Знаю, что зря, — пожал плечами Арнульф, — а теперь давайте пировать и веселиться, у кого силы остались. Невстейн, чем ты нас сегодня порадуешь?..
Сидели на кургане недолго. Трижды пускали по кругу братину, мрачно шутили, поминая ушедших. Смех сквозь слёзы. Горькое веселье. Горький мёд. Иного не было. Спели «Гуталанд» в честь Берси Китобоя под задорную музыку Фрости. Потом не выдержали, затянули «Плач по сыновьям Гьюки». Пёсик Варф тонко подвывал, словно ещё одно труба в волынке.
Рёв Кьятви ещё долго доносился сквозь толщу камня и земли.
Позже Хаген украдкой спросил Хравена:
— Ты что же, действительно наложил чары на наших братьев?
— На братьев? — переспросил колдун с ухмылкой. — Нет, лишь на Кьятви.
— Так ведь он был жив! — удивился Хаген.
— Кто тебе сказал? — подмигнул Хравен. — Кьятви Мясо, судя по запаху, давно уже умер к тому времени, просто ещё не знал об этом. Вот Арнульф и велел положить его к мертвецам.
Хаген подумал, что бы это могло значить, и решил, что предатель пахнет немногим лучше покойника. Впрочем, что на самом деле имел в виду чародей, он так никогда и не понял.
В то промозглое и серое утро викинги не увидели восхода. Солнце пряталось за туманами, не спешило взойти над тёмными холмами на востоке. Небо просто сперва из чёрного сделалось синим, затем — белёсым, точно гной из раны. «Так наступают рассветы в Нибельхейме, стране мертвецов, — подумал Хаген, — и мы, кажется, не так уж и далеко от её Железных Врат».
Во мгле слышались пронзительные птичьи крики. Затем с туманного склона спустился чародей Хравен. Он шагал, раскинув руки крестом. Его голову и плечи обсели серые вороны, галки и чёрные вороны. Другие пернатые кружили над ним, словно прошлогодние листья, подхваченные вихрем. Арнульф с любопытством воззрился на колдуна:
— На что тебе эти вопящие клювожоры? Решил заготовить впрок мяса?
— Лучше притащил бы гусей или уток, — заметил Невстейн Сало, — слыхал я, к северо-западу отсюда, на побережье, есть земля Ундамёст. Там полно диких уток. Они жестковаты, но всё лучше, чем тощие вороны!
— Немного удачи нам идти на этот Ундамёст, — сообщил Хравен, — птички нашептали, что нас там уже ждут. Ополчение бондов движется сюда тремя большими отрядами, по несколько сот человек. Многие — на конях. Они, видать, прослышали, что викинги везут много золота.
— А что на северо-востоке, Хравен? — спросил Арнульф. — Туда ты не посылал своих пернатых друзей? Там должен быть городок Скатербю…
— Туда тоже незачем идти, коли дороги жизни или добыча, — сказал колдун, — если ты думал взять этот самый Скатербю с налёта, то ничего не выйдет. Они готовы к драке. Больше скажу: оттуда уже движутся войска, четыреста человек. И не только — человек…
— Идём назад, на корабли, — решительно заявил Орм Белый, — ещё не поздно.
Тут все загремели оружием об щиты, поддерживая Белого. Хаген, Хродгар и Торкель не гремели, потому что доверяли Арнульфу, а Бьярки не гремел, потому что сладко спал, не обращая внимания на вороний грай и грохот оружия. Седой поднялся, воздел руки, прерывая вапнатак:
— Я прошу вас успокоиться и выслушать! Тише, братья, друзья мои. Никто никуда не вернётся. Никто и никуда! Не ведомо, не перехватят ли нас по дороге ополченцы из Гудволлира. Не ведомо, не закроют ли перед нами врата жители Эрвингарда — им не за что нас любить! И не ведомо, ждут ли нас на пристани корабли — или дурацкая бесславная гибель…
— Так что ты предлагаешь, сэконунг? — спросил дерзко Кьярваль Хёкульброк.
— Мы не вернёмся в Эрвингард! — подал голос Вади Ловчий. — Не для того ушли оттуда.
— Заткнись, тебя никто не спросил, — оборвал его Рагнвальд Жестокий.
— Потише там, Рагнвальд, — осадил Арнульф, — ты всё же говоришь со свободным человеком. А что до того, что я предлагаю, так это нетрудно сказать: укроемся в земле Эйраскатер. Да-да, вон там, — махнул рукой на восток, — в этих тёмных холмах. Там добывают медь. Это, кстати, половина дохода славного Эрвингарда. Там полно шахт, в том числе и заброшенных. Двинем туда и переждём какое-то время. Птички Хравена станут следить за нашими преследователями, врасплох они нас не застанут. Это не самый лучший выход, но прочие ещё хуже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Хаген Альварсон. Скрипач и фоссегримРодовая сага, народная норвежская сказка, хвэнтези. Что-то в этом духе. Разумеется, перевод с украинского. Особая благодарность Михайлову С. — сам знает за что:))
Второй роман о приключениях Хагена и его друзей. Парни косплеят ведьмака, немножко беспределят в Зелёной Стране, борятся с коррупцией на отдельно взятом острове и устраивают личную жизнь. В тексте традиционно присутствуют сцены насилия и обсценная лексика. Последнюю главу, где Хаген устраивает всю компашку на постоянную работу, на всякий случай не выкладываю. Будем считать, её крысы съели.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.