Лёлита, или Роман про Ё - [6]
Всё-таки да, подумал я: чувство вины — это исключительно наше, мужское. Оно ведь ещё оттуда, из первой книги. Нас создатель творил сознательно, а их — вдогонку, по, извините, требованию. Отчего мы автоматически и виноваты — присно и навеки, как рождённый по страсти первенец перед вторым ребёнком, получившимся типа между делом…
Тим брёл позади, не вмешиваясь. Он понимал, что через минуту спектакль закончится и наступят прежние лад и любовь. Отличительное свойство юности — верить, что гармония есть и она достижима.
— Чтобы я ещё куда-то с ними хоть раз! — возопила Лёлька.
— Абсолютно права, — дежурно подпел отец и незаметно Тимуру: чего опять? Тот потихоньку же шлёпнул себя по лбу: чего, мол, чего! — сам, что ли, не знаешь. Валюха понимающе моргнул, и вопрос был снят с повестки, но не слишком ещё искушённый в отношениях полов Егор принялся всхлипывать, призывая троицу взрослых и, значит, мудрых мужиков разобраться с чинимой несправедливостью. И неизвестно, во что бы вылилось, но тут проснулся Вольдемар и абортировал сыновий плач в самом зачатии:
— А ну-ка пойдём мамку искать!
— А где мама? — тот вмиг забыл о сестрином коварстве: мужчина. Внимание мужчины всегда занимает самая любимая женщина. Из-за чего не самые любимые вечно и страдают. Матери ревнуют к невесткам, невестки — к матерям, бывшие — к настоящим, а настоящие — к грядущим. Они спокойны лишь пока потенциально единственные. Егорка ещё не понимал, что такое потенциально. Пока ещё мама была для него весь космос. Впрочем, космос он пока тоже не понимал.
— Где мама? — повторил малыш, озираясь.
— Вот и я говорю: где? — буркнул Володька. — Грибов, видать, столько насобирали, что никак не доволокут, айда поможем?
— Гри-ибо-ов? — воодушевился Егор. — Тим, айда?
— Не трогай ты его, что мы с тобой, сами, что ли, не мужики…
— Да. Что мы, сами, штоль? Ты тут сиди, Тим.
— Спасибо, родной, — поклонился тот от мангала. — А кур-то готовый, Лёль. Тебе которую ногу?
Но злыдня только фыркнула, уселась на покрывало и принялась ладить к окарябанной коленке лист подорожника.
— Вы давайте сами не заплутайте, — напутствовал братан поисковиков, и мне: — А дамы-то наши и правда запропали.
— Может, вместе пойдём-поглядим?
— Ну вот ещё… Ходят, небось, кости мне перемывают. Щас вернутся. Главное, чтобы с этими следопытами не разминулись… Вы там покрикивайте, что ли, — шумнул он вдогонку добровольцам.
— Хорошо, — отозвался Вольдемар и заголосил противным баском. — Свет-ла-на!.. Ан-на!..
— Све-тлан-на! — запищало вослед ему уже за деревьями…
2. Трое одного ждут
Солнце спускалось всё ниже. Тимур мараковал над Лелькиной ногой, та снуло обгладывала принесённую им куриную. Голоса давно смолкли, Валюха смолил одну за другой, а я отсеивал глупые вопросы.
Вот что может случиться с двумя разумными женщинами средь белого ещё практически дня в родном лесу? В болото они не полезут. А полезут — не обе ж враз. И напасть на них некому. Медведи здесь, конечно, обитают, но чтобы задрали человека — такого вроде бы ещё не было («не было ведь, Валь?» — «да ну тебя, ей-богу»).
Двуногие?.. Какие такие двуногие? Зачем двуногие? Не надо никаких двуногих! Ближайшая зона в полутысяче вёрст, а свои своих отродясь не трогали.
Остаётся одно: повело наших грибниц в сторону от дороги и — почему нет? раз-то в сто лет запаниковали и… Но не повод же ещё с ума сходить. А тут вообще заблудиться можно?
— Да заблудиться, Андрюш, можно где угодно… Но здесь в любой конец — полчаса, и не к Оке так в поле выйдешь.
— Отец-то вот с Егоркой куда подевались? — вставил Тим.
— Ну, куда, — я попытался размышлять вслух. — Кто-нибудь из тётенек наших ногу, допустим, подвернул. И хромают теперь все вместе обратно чуть медленней, чем нам хотелось бы… А?
— Вариант, — Валюха выстрелил бычком в сосну и направился к тачке. — Пойду-ка сам погляжу.
Нырнул в кабину и тут же вынырнул, засовывая за ремень нечто среднее между «макаровым» и «береттой».
— Откуда у него? — удивился я.
— Это пневматический, — объяснила Лёлька.
— Пукалка, — уточнил Тим.
— Валь, — насторожился я.
— Пойду я пройдусь, а вы приберитесь пока тут…
И пошагал. Туда, откуда уже не вернулись четверо.
— Пап, — вскочила Лёлька, — я с тобой…
— Нет, Лёля, ты останешься, с дядей Андреем…
— Тогда, может, лучше на машине? — предложил я. — Ну, если нога… И вообще…
— Хм!.. Соображаешь, когда хочешь.
— Нет, а чо: едь, гуди — и им маяк, и мы тут в курсе будем.
— Правильно! — и Тим тоже рванул к «Жигулёнку».
— Не глупи, — осадил его братан. — Одна машина пусть при вас будет. Карабин где?
— Да вон, только патроны все расстреляли.
— Неважно. Просто под рукой держи. Ствол — уже полдела. Ты-то чего? — среагировал он на мою перекосившуюся физиономию. — Сказал же: туда и назад.
— Да я-то как раз ничего…
— А давайте вместе поедем? — не унималась Лёлька.
— Ага, а они с другой стороны объявятся, вот и будем друг за дружкой по кругу гонять.
— Ну пап? — взмолилась она, вцепившись в дверцу.
Валюха прекрасно понимал, что девчонке хочется быть поближе к нему, но слабины и на сей раз не дал.
— Доченька, нет. Не волнуйся. Всё будет нормально. Щас я их привезу, и домой поедем. Поняла?
Сергей Сеничев рассказывает о судьбе Александра Александровича Блока и его Прекрасной Дамы - Любови Дмитреевны Менделеевой. Автор, развенчивая домыслы и мифы, повествует о Поэте и той, без которой он не стал бы лучшим русским символистом; о женщине, быть может, так и не осознавшей, что стала невольным соавтором трех книг великой лирики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.