Лекции по культурологии - [7]
Так появился новый предмет познания в исследовании различных культур: своеобразие каждой из них и те внутренние механизмы, которые его определяют. Понятно, что теперь уже мало было простого описания. Требовались объяснение и понимание особенного характера каждой культуры. Простая инвентаризация, или описание достижений той или иной культуры имела своё название: культуроведение. Но возникло и другое название для исследований подобного рода: культурология.
Её объектом являются те же культуры, но предмет исследований несколько иной: особенности рождения, становления, дальнейшего развития и возможной гибели культуры.
Культурология развивалась и под воздействием определённых событий в самой европейской культуре. Они свидетельствовали о глубоком переломе в истории, равном которому не было в предшествующие столетия. Первая мировая война и революции в России, Германии, Венгрии, фашистские режимы в Италии и Германии, новый тип организации жизни людей, обусловленный индустриальной цивилизацией, рост влияния на природу и гибельные последствия этого влияния для природы и самого человека, возрастание насилия в обществе и появление тоталитарных режимов, влечение к неживому, то есть массовая некрофилия, – всё это обязывало иначе взглянуть на характер и роль европейской культуры. Многие учёные уже не рассматривали её как некий культурный эталон, или образец, говорили о кризисе, разрушении её основ, моральном разложении. Именно Европа стала источником двух мировых войн, развитие именно европейской цивилизации привело к «восстанию масс», сущность которого В. Ратенау образно определил как «вертикальное варварство». Угроза жизни и высшим ценностям культуры исходила от самой же культуры.
Вот что писал в конце 1915 г. русский философ Л.М. Лопатин о событиях того времени:
«Современный мир переживает огромную историческую катастрофу, – настолько ужасную, настолько кровавую, настолько чреватую самыми неожиданными перспективами, что перед ней немеет мысль и кружится голова… В свирепствующей теперь небывалой исторической буре не только реками льётся кровь, не только крушатся государства… не только гибнут и восстают народы, – происходит и нечто другое… Крушатся старые идеалы, блекнут прежние надежды и настойчивые ожидания… А главное – непоправимо и глубоко колеблется самая наша вера в современную культуру: из-за её устоев вдруг выглянуло на нас такое страшное звериное лицо, что мы невольно отвернулись от него с отвращением и недоумением. И поднимается неотступный вопрос: да что же такое, в самом деле, эта культура? Какая её моральная, даже просто жизненная ценность?».1
Последующие события в Европе и в мире показали, что Л.М. Лопатин, да и не только он, не преувеличивал значение кризисных явлений в культуре. Стало очевидно, что человек и сама культура могут развиваться совсем не так, как представлялось когда-то деятелям Просвещения и гуманистам Возрождения, что идеал саморазвивающейся творческой личности в XX в. выглядел просто утопией. Оказалось, что даже образованные люди способны на акты вандализма и массовое уничтожение себе подобных. Складывалась парадоксальная ситуация: историческое развитие продолжалось, а культурное развитие замедлялось, обращалось будто бы вспять, возрождая в человеке древние инстинкты разрушения и агрессии. Эту ситуацию невозможно было объяснить на основе традиционных представлений о культуре, согласно которым она является процессом организации и упорядочивания самой истории. Тем самым история понималась по аналогии с культурой, т.е. из истории исключалась всякая естественность. Двадцатым веком история мстила человеку за отождествление себя с культурой.
Следовательно, культурология как мировоззренческая наука и как философия культуры возникала в результате осознания, по крайней мере, трёх фактов, ставших очевидными в конце XIX – начале XX в.:
– разнообразия культур, определяемого их своеобразием;
– кризисных явлений в культуре XX в.;
– несовпадения исторического и культурного развития.
Мы не будем ограничиваться тем пониманием культуры, которое представлено современными её исследованиями. Термин «культурология» появился сравнительно недавно, но мысли о культуре можно найти в самых древних письменных источниках. Необходимо будет изучить историю представлений о культуре и основные идеи, связанные с ней. На этой основе можно будет перейти к историческим сведениям о возникновении культурных центров древности, т.е. к культурогенезу – учению о происхождении культур. Завершится курс небольшим разделом о смысле и возможных перспективах развития культуры, который называется культурософией. Следовательно, предмет курса можно определить так: особенности феномена культуры и её познания, её генезиса, смысла и закономерностей развития.
Что касается понятия культуры, то определим её как вид человеческого бытия, особенность которого обусловлена спецификой вида Человек. Специфика вида любого другого живого существа находится как бы вне его, в производительных силах Природы. Особенность вида Человек – в самосозидании своего вида. Следовательно,
Учебное пособие включает около 400 статей по вопросам истории и философии науки, в которых изложены важнейшие проблемы и мировоззренческие принципы философии и методологии научного познания. Часть статей посвящена видным учёным, философам, внёсшим весомый вклад в становление философии науки.Для преподавателей, аспирантов, соискателей и магистрантов вузов, всех, интересующихся предложенным кругом проблем.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.