Лекции по истории Древней Церкви. Том IV - [203]

. Комментарием к этому поруганию является факт, записанный у Феофана под 771 г.: «Лаханодраконт, подражая своему учителю (= императору), всех монахов и монахинь, бывших в фракисийской феме, собрал в Ефес, и, вышедши на равнину, называемую Τζούκανιστήριν, сказал им: „желающий повиноваться царю и нам, да облечется в светлую одежду и женится немедленно, а кто так не сделает, те будут ослеплены и сосланы в Кипр“. И слово завершено было делом. В тот день многие явились мучениками, a многие, изменивши прежнему убеждению, погубили души; этих Дракон приблизил к себе» [147]. Такой же смысл имеет и усиленная конфискация монастырей (константинопольских) в 768 г. «Монастыри обратил в казармы для единомысленных с ним воинов. Обитель Далмата, первейшую среди монастырей Византии, отдал для жилища солдатам. А так называемую Каллистратову, и обитель Дия и Максимина, и другие священные дома монашествующих, и женские обители, разрушил до основания. Тех же, которые приняли монашество, из зани{стр. 538}мавших видные места в войске или в управлении, и особенно приближенных к нему, подверг смертной казни» [148].

д) В лице Константина, бывшего силлэйского, Копроним имел патриарха податливого; но и его стало возмущать противоцерковное направление иконоборческой политики. После казни Стефана нового император потребовал от своих подданных (повторения?) всеобщей присяги, для которой «он заставил и Константина, лжеименного патриарха, взойти на амвон, воздвигнуть честное и животворящее древо и поклясться, что он не принадлежит к числу почитателей икон» [149]. Патриарх постарался особою уступчивостию рассеять столь опасное для него подозрение. Царь при этом «побудил его из монаха превратиться в пирующего (украшенного венком), есть мясо и слушать кифародов (тогдашних музыкантов) на царском обеде» [150], Но кощунство 21 августа и казнь «19 архонтов», вызвавшая «многий плач во всем народе», по-видимому снова пробудила в патриархе церковные чувства, и 30 августа того же 766 г. его постигла опала. Какие-то его друзья и приятели (μύσται καί φίλοι), из числа клириков и монахов и мирян, донесли царю: «мы слышали, как патриарх говорил с Подопагуром против царя» [151]. Патриарх отрицал это, но доносчики под присягою над честным древом (είς τά τίμια ξύλα) подтвердили, что «мы слышали от патриарха эти бранные слова» (οτι έκ τού πατριάρχρο ήκούσαμεν τάς λοιδορίας ταύτας). Царь приказал запечатать патриархию, а патриарха сослать сперва в Иерию и затем в Принкип (έν τή Ίερεία καί πόλιν έν τη Πριγκίπω), и 16 ноября 766 г. избрал ему преемника по кафедре. Это был Νικήτας ό άπό {стр. 539} Σκλάβων ευνούχος. А 6 октября 767 г. бывшего патриарха, лишенного кафедры, но еще не низложенного, снова вызвали в столицу. «И истязал его тиранн Константин, так что он не мог ходить. И он приказал его нести на носилках и посадить на солею великой церкви, а один из секретарей был с ним, держа в руке свиток с обвинениями против него» [152]. В слух собранного по приказу царя «всего народа» «хартия прочитывалась, и после каждого пункта секретарь бил его в лицо, в то время как патриарх Никита сидел на кафедре и смотрел. Потом, когда его подняли на амвон и поставили прямо, Никита взял хартию и, пославши епископов, снял с него омофор и анафематствовал. И назвавши его „мракозрачным“, задом наперед вытолкали его из церкви» [153]. На другой день его ждали поругания и оплевания в ипподроме. Напрасно 15 октября на вопрос от царя: «что ты скажешь относительно веры вашей и собора, который мы собрали?» экс-патриарх ad captandam benevolentiam ответил: «хорошо и веруешь и собор собрал». Он услышал от посланных в ответ: «мы это и желали услышать из скверных уст твоих; а теперь ступай во мрак и к анафеме». После этого он был обезглавлен в кинигии и труп его стащили εις τά Πελαγίου [154]).

Патриарх «из варваров» оказался более на месте при Копрониме, чем Константин силлэйский. В 768 г. Никита выломал и замазал известию мозаические иконы в «секретах» патриархии и вынес писанные на досках. При нем и царь «еще более стал бесноваться против святых церквей» (πλείονι {стр. 540} μανία κατά τών άγιων εκκλησιών έχρήσατο). Андрей столпник в 768 г., συρθείς τών ποδών εν τοίς Πελάγιου, открываешь собою ряд казненных и изувеченных за св. иконы.

е) Между тем как Антоний, πατρίκιος καί δομεστικος τών σχολών, Петр μάγιστρος и выдрессированная чернь свирепствовали против иконопочитателей в столице, в провинции они терпели стеснения от областных начальников. Впереди всех их стоит στρατηγός фракисийской фемы Михаил Лаханодраконт. Еще до 765 г. он напал на страстной неделе на монастырь Пелекиты, подверг монахов побоям и увечьям и выжег монастырь, начиная от конюшен и до церквей (ἀπό ιπποφορβείου μέχρι τῶν ἐκκλησιῶν). 38 избранных из братии заключены были за Ефесом под сводами древних бань и здесь засыпаны были землею, так как Лаханодраконт приказал подкопать соседнюю гору. В 771 г. он сделал попытку отменить монашество в пределах своей фемы. В следующем году его нотарий Леон Κολυούκης И Леон «ἀπό ἀββάδων ό κουτζοδάκτολος» продали с аукциона все мужские и женские монастыри, их священные сосуды, имущество, скот. Вырученную сумму Лаханодраконт «внес в царскую казну, a какие нашел монашеские и отеческие книги (μοναχικά καί πατερικά βιβλία), сжег на огне», частицы мощей мучеников — также. Вероятно, в этот год в небольшом городе ефесской епархии, Фокии, — как показывал на VΙΙ вселенском соборе епископ фокийский Лев, — «свыше 30 книг сожгли огнем» (ἐπάνω τριάκοντα βιβλίων πυρί κατέκαυσαν)