Лекции по истории Древней Церкви. Том IV - [198]

Между тем, император сознавал, что его эдикту недостает церковной санкции. Патриарх Герман оказывал стойкое, хотя и пассивное, сопротивление. Наконец, 730 года 17 января, пригласив. Германа на «σιλέντιον» — в свою консисторию, император высказался решительно против икон и сделал последнюю попытку склонить Германа на сторону иконоборцев. Герман ответил отречением от кафедры и 22 января был замещен своим честолюбивым синкеллом Анастасием, который дал свое согласие на отмену иконопочитания.

Однако, император Лев не продолжал борьбы против икон с тою грубою энергией, какой можно было от него ожидать по сделанному в августе 726 года началу. Правда, святыня христианских храмов была отдана на поругание грубой солдатской силе (когда верующие летом 727 года молились в древнем храме в осажденной арабами Никее, один солдат — στράτωρ — бросил камнем в икону Богоматери, разбил ее и растоптал ногами) и произвол своекорыстных правителей; но второго эдикта против икон (о котором по недоразумению говорят историки) издано не было. Лев умер 18 июня 741 года.

Его преемником был его сын Константин, прозванный Κοπρώνυμος (кажется, более точное прозвище было Καβαλλίνος). В основе его прозвища, можно полагать, лежит вовсе не тот грязный факт, о котором рассказывают обыкновенно, а по-видимому, его чрезвычайная любовь к лошадям, так {стр. 522} как император действительно представлял из себя замечательную военную силу. Несмотря на всю решительность своего характера, Константин не мог повести иконоборства с первых годов своего царствования. Спустя год после его воцарения, его зять куропалат Артавасд выступил (летом в 742 году) претендентом на престол. Константину пришлось бежать. В Константинополе Артавасда, как православного, признали императором. Иконы были всюду в столице восстановлены. Константина, которого по слухам считали умершим, предали анафеме, и сам патриарх Анастасий, с честным древом креста в руке, с амвона клялся народу, что Константин «признает Христа простым человеком, а св. Деву обыкновенною женщиною». Но 2 ноября 743 года Константин взял Константинополь. Артавасд был ослеплен; Анастасий остался на кафедре, отделавшись только поруганием: его провезли на осле, лицом к хвосту, по всему городу и, должно быть, потом высекли. Партия иконоборцев восторжествовала снова.

Но лишь в 754 году сделан был решительный шаг против иконопочитателей [129]. В этом году умер патриарх Анастасий. Оставляя вселенский престол не замещенным и тем, так сказать, предлагая его в иконоборческом смысле «достойнейшему», Константин созвал «вселенский собор», который должен был дать иконоборческому движению церковную санкцию, которой ему все еще недоставало. Рим, Александрия, Антиохия и Иерусалим не имели на соборе представителей; присутствовало 338 епископов. Председательствовал «беззаконный сын Апсимара» Феодосий ефесский; выдавались, как знаменитости иконоборческого лагеря, Василий Трикакав, митрополит Антиохии Писидийской, Сисинтий Пастилла, митрополит Перги в Памфилии ІІ. Заседания собора, во дворце 'Ιερία на азиатском берегу Босфора, между Хрисополем и Халкидоном, длились с 10 февраля до 8 августа. В этот день собор перешел во Влахернский храм в {стр. 523} Константинополе. Император наконец избрал преемника Анастасию в лице Константина монаха, епископа силлейского, суффрагана митрополита пергского (а не Константина наколийского, — здесь имеем указание на то, что секта фригийская не имела никакого значения в деле иконоборчества), сам, возвел его на амвон и возгласил: «Κωνσταντίνου οικουμενικού πατριάρχου πολλά τά έτη». A 27 августа вслух всего народа на форуме был прочитан όρος собора «Ή πάντων αίτια καί τελεσιουργός θεότης», и провозглашена анафема поборникам иконопочитания: Герману константинопольскому, «τώ διγνώμω (или за его участие на соборе при Филиппике, когда был отменен VI вселенский собор, или за его сдержанное отношение — пассивное сопротивление — иконоборчеству, на первых порах возбуждавшее ложные надежды в иконоборцах) καί ξυλολάτρη», Иоанну Дамаскину, «Μανσουρ τω κακονύμω και σαρακηνόφρονι καί φαλσογράφω (— τώ παρερμηνευτή τής θείας Γραφής] τω τού Χρίστου υβριστή καί έπιβουλω τής βασιλείας» (материал для проверки позднейших сказаний о св. Иоанне) [130], и (неизвестному из других источников) Георгию кипрскому «τω {стр. 524} ομοφρονι αυτου (Германа) καί φαλσευτή των ποτρικών διδασκαλιών [131]. В своих евфимиях императорам отцы величали их «светочами православия». Говорят, будто даже было возглашено императору Константину (которого в иконоборческих кругах титуловали «тринадцатым апостолом»): «Днесь спасение мiру бысть, ибо ты, царь, искупил нас от идолов» (σήμερον σωτηρία τω κόσμω γέγονε, ότι σύ, βασιλεύ, ελύτρωσο ήμας άπο τών ειδώλων. Georg. Hamart).

'Όρος иконоборческого собора, составляющий единственный документальный памятник воззрений этого лагеря, сохранился текстуально в 6 деянии VII вселенского собора. 338 отцов, во Влахернском «храме святыя пречистыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии» собравшиеся, высказывают такой взгляд на иконопочитание: