Лекарство от зла - [7]

Этот холодильник — настоящий друг. Я всегда полагалась на вещи. Они знают, что делают, и сопричастны человеку. Со-причаст-ны. Причастие. Причастился с кем-нибудь еще, и вы стали братьями по вере. Человек и его вещи схожи друг с другом. Холодильнику можно верить. Он никогда не бил меня. Белая коробка знает, как убрать острые края, когда я падаю в ее сторону. Она становится мягкой, как живое человеческое тело. Два человека сталкиваются друг с другом и говорят «Извини». Я люблю общаться с вещами. Люди не понимают меня, я не знаю их языка. А вот горячая кастрюля — настоящая подруга. Она знает, как отклониться в сторону, чтобы не разбить тебе голову. Тарелки предпочитают разбиться, но не причинить тебе боли. Они входят в мое положение и разбиваются еще в воздухе. Посуда знает, что это значит — быть тарелкой замужней женщины. Они даже не задевают меня.

Сестра сказала, что пришли мои близкие. Близкое — это все то, что недалеко находится. Раз они здесь, значит, они близкие, но мой голос выпрыгивает за окно и делает мне знаки. Он позвонит мне по телефону. Уже три года мой голос живет отдельно. Мы вместе только в субботу, в воскресенье и еще в редких случаях. Ясно, что этот случай не крайний… есть еще запасной, но он очень плаксивый. Что делать, придется сегодня воспользоваться им. Есть и еще один. Но он тонкий и показной. Он озвучивает рисованные мультики по ночам. Куплю себе снотворное и не буду спать с Медвежонком, Лисичкой, Зайчиком и Волком. Этот волк очень несчастный. Наверное, он свихнулся от всего того плохого, что должен олицетворять. Однажды меня заставили перечислить всех отрицательных героев мужского пола, которых я знаю. Я сразу вспомнила о нем. Жестоко выдала его. Воспитанные волки не заглатывают жертву целиком. Они пережевывают куски по двадцать восемь раз. В моих мультиках Волк добрый. Он подает руку Лисичке, на которую свалился огромный камень. Собирает объедки за Зайчиком и не разрешает Медвежонку водить машину, потому что у него нет водительских прав. А вот Зайчик — очень противный. Его усы дрожат от подлостей, а сердце готово лопнуть от зависти. У Лисы — прекрасный хвост, и она не носит его на шее.

Нужно идти к близким. Они находятся рядом, когда нужны. Я тоже недалеко. Интересно, кто первый скажет: «Видишь, что происходит, когда ты не слушаешься?» Я видела, что происходит, а родные не видели. Близкие видят то, что вблизи. Я смотрю на Скорпиона. Я знакома со звездами на этом небе, с солнцами, лунами, у меня есть… Хотя неважно, что у меня есть в других созвездиях. Здесь у меня обида. Обида — это одинокое чувство.

Доктор говорит, что я могу идти домой. Хватит! Конечно, я пойду домой. Куда, черт возьми, мне еще идти? Я пойду к себе домой. Он порекомендовал мне специалиста. Я пойду и к хорошему психиатру. Дал мне рецепт на лекарство. Я буду принимать успокоительное.

Может быть, кто-то еще хочет мне что-нибудь сказать?

Четыре головы

Мой отец считает, что я должна продолжить свое образование. Значит, он считает меня глупой. Это единственное мое спасение. Все знают, что я глупая. Соседи сказали следователю, что я настолько глупа, что даже пробку не могу ввернуть. «Очень глупая», говорят обо мне не очень близкие. И они тоже все обо мне знают.

Я не обхожу гостей на своей собственной свадьбе по второму и третьему разу. Я стою посреди ресторана, столы вокруг меня пьяны, у них жирные рты, заляпанные скатерти. У меня на плече висит сумка, полная денег, на шее у меня висят связки денег, в руках деньги. Мои ладони потные, деньги — мокрые. На мне нет этикетки с ценником. Туфли жмут. Ноги опухли, а близкие смотрят на меня со слезами в глазах. Не все. Некоторые близкие подсчитывают прибыль. Пять тысяч — раз! Пять тысяч — два! Пять тысяч — три! Продано! Хорошо продана, плохо продана, неважно. Купленный товар возврату и обмену не подлежит. Претензии на кассе при выдаче чека. Тук! Молоток не попадает по столу. Он бьет по моей тупой голове.

Если бы у меня было высшее образование, то сейчас меня бы убили. Замужняя женщина. Я глупая свободная вдова. Свободная! Думаю, что расскажу все самым близким. Ничего никому не буду рассказывать. Камень, который я пинаю ногой, только мой, и я не собираюсь ходить с ним туда-сюда. Есть камни, на которых можно посидеть. Я посижу на нем.

Камни, деревья, поля, планеты — моя жизнь довольно статична. Только мысли бегают туда-сюда. У них не бывает вечеров, им не надо лгать, когда они опаздывают. Они входят и выходят, куда и когда хотят. Бывает, выбегут ненадолго, но всегда возвращаются домой. Они, по крайней мере, не спрашивают, где это.

Ванная комната с той же белой плиткой, что и в той ванной, что была вчера вечером. Неужели прошел только один день? Игральная кость прокатилась, как камень по склону событий. Где она остановится? Завтра похороны. У меня нет черного платья. Не идти же в свадебном? Мне же все равно некуда его надеть… Платье на один день. Жена на один день. Жизнь на один день. Недоношенная жизнь. Недоразвитая жизнь. Искусственная еда, банановая каша, нейлоновые колготки, бритые ноги, красная помада, искусственные ресницы. Нитраты. Искусственный мех, наигранный смех, вставные зубы в пластмассовом стаканчике с обезжиренным мороженым, ободранный лак, мятый беззубый рот. Артрит, атеросклероз, аллилуйя, гниение… Господи, приехали. Я дома. Обо мне будут заботиться, не будут бить, будут любить, не понимая меня… Это лучше, чем ничего.