Лекарство от зла - [31]

У денег есть такое свойство, что можно покупать на них любимым существам что-нибудь обожаемое ими. Я всегда могу достать денег. Для того чтобы восстановить справедливость, деньги не нужны. Но не все так думают…

Двадцать четыре головы

Мы — девочки из элитных гимназий. Пойдем учиться в лучшие высшие учебные заведения — университеты, академии. Мы — будущее нации. Мы обращаемся друг к другу на «Вы». Мы читаем мировую классику и ведем себя в соответствии со стандартом. Есть и другие девочки. Они не учатся в элитных гимназиях. Их выселяют, они живут в исправительно-воспитательных лагерях, они отвергнуты миром, ругаются между собой. Все оберегают своих детей от общения с ними. Время от времени они исчезают. Их перебрасывают из папки в папку, из одного личного дела в другое. Вся жизнь на бумаге и комнатах под расписку. Девочки с профессией. Все против их деятельности. Люди предпочитают скрытые пороки, это как бы не грех. Я знакома с этими девчонками. Они мне нравятся. Когда они приезжают в город, им нужен кто-то близкий. Я всегда рядом. Люблю их слушать, болтать с ними, курить рядышком. Я много узнаю об их профессии. Человеку надо владеть многими специальностями, чтобы чаще менять работу, иначе он укореняется. Те, кто вырос, быстро умирают, когда их сдергивают с места. Живой человек не должен ни с чем свыкаться, чтобы оставаться здоровым. Мне нравятся эти девчонки. Мягкая Леночка: у нее задница — как сахарная вата. Все офицеры в городе по ней сохнут. Она — моя тайная подружка.

Потому что я хороший ребенок и секретарь комсомольской организации, и вся такая положительная, что от меня ждут чего-то исключительного. Я не имею права подрывать авторитет элитной школы. Пока другие не знают, чем я занимаюсь, я продолжаю оставаться хорошим ребенком. Я тайком гуляю с этими девчонками, когда темно — мы с ними вместе. Есть много способов добыть денег при свете звезд. Никто не ругает меня, потому что никто меня на видит. Ночью кто-то остался без денег. Обратился в милицию. Ми-Ли-Ци-Я. Милое место, в котором милые люди моют тебе лицо в назидание всяким грязнулям. Быстренько вымыли девчонок, а меня убрали в личное дело. Комсомол с отвращением отворачивает свое лицо от моего, только что вымытого.

Я уже не вхожу в их ряды, выбросили меня из-под крыла, теперь я не пишу комсомольских обещаний… По крайней мере, вымолили, стоя на коленях, чтобы дали мне закончить элитную школу. Кто низко стоит, у того и успехов мало. Кто не в рядах, тот — черная дыра. Как же мне сопротивляться, когда я стою на коленях?

Это — непросто. Смиряюсь с тем, что я глупая, и начинаю тупо жить. Но зато я знаю все о ночной жизни. Могу заработать себе на хлеб и без диплома. Но я этого не делаю.

По крайней мере до этого вечера я так не делала. А сегодня вечером я убедилась, что эта профессия — вечна и незаменима. Золотая.

Я не обобрала этого дурачка с кольцом в носу, хотя он и не подумал бы жаловаться. Девчонки учили меня не брать больше, чем нужно сейчас. Может, они и не вышли замуж. Они и не собирались выходить замуж. Они не крали денег. Это у них крали запрещенные минуты. Импотенты-мужья крали у них хорошее самочувствие, доказывали сами себе, что что-то могут, с темными уличными девчонками, и, довольные, возвращались домой проповедовать мораль. Везде вранье. Дома ложь, консервированный обман в подвалах, выдумки на рабочем месте. Под крышей каждого дома лежат заброшенные по сундукам между ненужными вещами немного побитые детские истины. Но никто не забирается на чердак. Никто.

Я дохожу до угла, откуда могу взять такси. Шофер смотрит на меня с пониманием. Они знают, кто возвращается домой поздно, как соседи, — им все известно. Дома темно. Близкие спят. Соседка с первого этажа ждет моего возвращения за занавеской. Она даже нацепила запасные очки, чтобы чего-нибудь не упустить. Ненавижу, из ее квартиры пахнет мертвыми лисами, но я не лишу ее долгожданного удовольствия. Я долго сижу в такси. Пусть почувствует себя счастливой. Гадаю по руке шоферу. Вижу, что он умрет насильственной смертью. Но не могу ему этого сказать. Не имею права. Бог нас ни о чем не предупреждает. Знающие люди очень быстро заражаются страхом. Даю ему хорошие чаевые. Я могу себе это позволить. Тихонько иду домой и машу рукой соседке. Я опять нигде. Чувствую чужое присутствие. Мой брат спит в своей кровати в нашей темной комнате. Я понимаю его. Это от чая. Я не делаю бутербродов с маслом и красным перцем. Не зажигаю свет. Мы с кошкой прекрасно чувствуем себя в темноте. Я ничего не вижу, а у нее — никаких проблем. Она находит меня. Что еще нужно человеку! Его постель и кошка, которая его находит и любит. Мы ложимся вдвоем на одну подушку и мурлычем. Завтра мы поедим ветчины, и это придает нам сил, чтобы заснуть. Я думаю о своем брате. Звереныш чувствует это и бьет меня лапой по тупой голове, кусает за волосы.

Двадцать пять голов с одним глазом на каждой

Мой брат не разводится. У них будет ребенок. Это прекрасно. Дети — это радость отчаянных людей. У меня нет детей. У моей кошки родились котята. Я их раздала. Не смогла их утопить, как советовала мне соседка с первого этажа. А она может топить котят, подглядывать ночью в окно и пахнуть мертвыми лисицами. Каждый умеет что-то свое. Бог знает, кому какое умение нужно дать. Я знаю, что где-то все-таки есть справедливость.