Лекарство от любви - [22]

— Интересно, что он такое натворил, — пробормотала Джилл.

Сью еще раз внимательно посмотрела на подругу, но ничего не сказала. Когда дело касалось романтических увлечений, то Джилл вела себя еще хуже, чем она сама.

У деревни Холмрук они свернули с шоссе на проселочную дорогу, ведущую к горам. Вскоре они увидели большое озеро, отливавшее бирюзой и золотом. Массивные отроги Скафелла роняли на него свою тень. С противоположной стороны озеро было усыпано валунами. В пасмурные дни эта каменная стена, вероятно, выглядела довольно мрачно, но сегодня она радовала глаз игрой восхитительных красок, от ярких всполохов зеленого до нежных оттенков розового.

Обогнув озеро, Сью съехала с дороги на траву и остановилась под деревьями.

Потом они бродили по берегу и бросали камешки в чистую глубокую воду, развлекая Джемайму. После ленча Сью уложила Джемайму спать в фургоне, а Джилл отправилась побродить в одиночестве.

Убрав остатки пикника, Сью опустилась на расстеленный на траве ковер и подставила лицо весеннему солнышку. Вскоре ее веки отяжелели, и она задремала.

Внезапно ее разбудил голос Джилл:

— Сью, Сью! Я вспомнила, где я его видела.

— Кого видела? О чем ты говоришь? — пробормотала Сью.

Джилл встала рядом на колени. Ее глаза возбужденно сверкали.

— Я вспомнила, где я видела твоего эсквайра. Он — герцог Монмаутский!

Сью не смогла сдержать своего раздражения.

— Теперь я точно знаю, что ты помешалась! Я всегда это подозревала, — начала она, но Джилл перебила ее:

— Да не настоящий герцог, глупышка. Он актер и снимался в фильме о восстании Монмаута. Он был там так хорош! Критики пришли в восторг, и все прочили ему блестящую карьеру. До этого он играл какие-то второстепенные роли в кино, но обычно он блистает в театре. Зовут его Саймон Фелл.

— Но этого не может быть, — запротестовала Сью. — Его зовут Саймон Ригг. Бабушка не могла ошибиться. Она хорошо знает Риггов.

Сью не видела фильм, о котором говорила Джилл, и редко ходила в театр, поэтому ей трудно было спорить с Джилл. К тому же она помнила, что Дереку лицо Саймона тоже показалось знакомым.

— Если ты говоришь правду, — медленно вымолвила она, — зачем он называет себя Саймоном Риггом и живет в Ригхолме?

Джилл прилегла на ковер и стала смотреть на небо сквозь ветви лиственницы, на которых уже набухли почки.

— Может, он убил настоящего Саймона Ригга, узнав, что тот унаследовал все богатства своего дяди? Тогда становится ясно, почему он хочет, чтобы его оставили в покое. Нет, я думаю, на самом деле все гораздо прозаичнее. Вероятно, Фелл — его сценический псевдоним, и он приехал сюда, чтобы как следует отдохнуть.

— Полагаю, он действительно от кого-то прячется, — сказала Сью.

— Есть только один надежный способ все выяснить. Ты должна пойти к нему и попросить автограф, — заявила Джилл.

— О нет, я не смогу этого сделать, — поспешно возразила Сью.

— Почему же? Все, что от тебя требуется, — это подойти к его дому, сказать, что ты узнала его и что ты в восхищении от его игры, и попросить автограф, а затем посмотреть на его реакцию.

— Но это будет неправдой. Ведь это ты узнала его, а не я. Я никогда не видела фильмов, в которых он играл, — запротестовала Сью. — Кроме того, я не хочу идти в Ригхолм и не хочу, чтобы ты ходила туда.

Джилл с любопытством взглянула на нее, явно собираясь что-то сказать, но тут проснулась Джемайма, и разговор закончился сам собой.

В субботу погода по-прежнему стояла отличная, и, несмотря на свою занятость, Сью нашла время, чтобы отвезти Джилл и Джемайму в Сискейл, где они долго любовались на океанские волны. В воскресенье они посетили сады в Мункастер-Касл, семейном гнезде Пеннингстонов, обнесенном крепостной стеной с башенками и зубцами, относящейся к тринадцатому веку. Оттуда они проехались к деревеньке Бут, где располагалась конечная станция узкоколейной железной дороги, которую фамильярно называли «развалюхой». В конце концов они закончили свое путешествие возле выбеленного домика, прятавшегося среди холмов и носившего название «ферма Гринсвейт».

Воскресный чай у тети Эмили был нерушимой семейной традицией, и в это пасхальное воскресенье он ничем не отличался от других таких же чаепитий. Рядом со Сью сидел ее кузен Джон, высокий спокойный мужчина с мечтательными серо-голубыми глазами. В свои тридцать два года Джон все еще был холостяком, и тетя Эмили потеряла всякую надежду женить его. Сестра Джона, Грета, приехала со своим мужем Говардом, который, как ни странно, был вовсе не фермером, а физиком-ядерщиком и работал на экспериментальном заводе, расположенном к северу от Сискейла. Старшая из детей Греты и Говарда, Джуди, пришла в восторг, увидев Джемайму, и почти сразу же повела ее на улицу, чтобы показать ей кур.

Разговор вертелся преимущественно вокруг местных сплетен. Пользуясь отсутствием Ральфа, Грета донимала Сью расспросами о самочувствии Пенни. Но громче всех говорила бабушка, объяснявшая Говарду, как пугает его отвратительный завод всех местных жителей.

— Не надо забывать, мама, что завод также предоставляет рабочие места, — заметила тетя Эмили.

— Да, для приезжих, — сказала бабушка.