Лекарство для разума - [7]

— Как бы понять, куда лучше поставить сундучок? — сам себя спросил Ортега.

Дик едва удержался, чтоб не покрутить пальцем у виска.

— Бросить ему под ноги, и он сам будет искать, куда спрятаться, когда его атакуем, — высказался он согласно школьному опыту.

Напарник скептически фыркнул.

— Все-то ты знаешь, — проворчал он. — Сам и бросай!

Дик не возражал. Собственно, вовремя вынимать тару все равно вменялось в обязанность ему, и возня с сундучком не заняла бы ему руки надолго. Смысл работы в паре заключался в том, что так легче боггарта и озадачить, и обезвредить, пока он мечется от одного страха к другому. Однако вдруг в сознании Дика оформился протест: он не был сейчас уверен в том, чего именно боится, однако вовсе не хотел показать это другому сотруднику.

Развалины под зноем казались абсолютно безжизненными, хотя охотники точно знали, что это не так. Дик заметил змею поздно, слишком близко. Он не уронил — швырнул в нее сундучок, надеясь, что отстанет. Гадина вильнула к Ортеге, и вдруг на ее голове возникли и мгновенно увеличились рога. Этого Дику хватило, чтоб развеселиться вполне искренне, невзирая на зазвучавший отовсюду издевательский хохот. Он быстро произнес: «Ридикулус», хлоп — и боггарт нырнул в шкатулочку. Осталось только крышку запереть, и этим тоже пришлось заняться Дику.

Когда он выпрямился и протянул напарнику добычу, тот глядел волком.

— Попробуй только рассказать об этом кому-нибудь, — рявкнул он.

— На кой черт ты мне нужен? Я сплетни не распространяю, как некоторые, — Дик пихнул ему в руки запертую шкатулку и полез в рюкзак за следующей.

Они медленно двинулись дальше.

— Это ты молодой пока, не понимаешь, — продолжал как бы ворчать Ортега, упихивая добычу в свой заплечный мешок. — Настоящий ученый, не кабинетная крыса, проводит большую часть года неизвестно где, приходится надолго оставлять жену. И как знать... Как знать!

Дик не то чтобы задергался, но нехорошее предположение, что у него, возможно, тоже когда-нибудь будет такой боггарт, все же промелькнуло. Сейчас вот они с Дорой на разных континентах, заняты каждый своими делами. С другой стороны, родители его друга Артура Уизли большую часть года проживали врозь, поскольку отец изучал драконов в Румынии, а мать-аврор пропадала на дежурствах. О них иной раз судачили, однако наблюдения Дика сводились к тому, что они далеки от подозрений в отношении друг друга. И потом, если он захочет продолжать здесь, Дора, скорее всего, присоединится к нему, а не останется в пыльном и скучном Министерстве, из которого он сам сбежал, так рассудил Дик под аккомпанемент сетований на то, что жены требуют комфорта и покоя и совсем этого в итоге не ценят.

— Ты бы о задании думал, усиливаешь зачем-то свой страх, — попенял он напарнику, наведя порядок в собственных мыслях. Однако тут Ортега оказался дальновиднее его, и приманка сработала: из-за разбитой колонны на них надвигалась всхлипывающая женщина в парандже, жуткая и явно неживая. Дика покоробило от мысли, что недурно бы ей станцевать под бубен. Однако напарника это рассмешило, и ассистент едва успел швырнуть к ее ногам шкатулку, чтоб успеть под заклинание. Боггарт поспешил воспользоваться предложенным убежищем.

Охотники переглянулись.

— Похоже, мы хорошо сработались, — констатировал Ортега.

Из семи боггартов, замеченных в тот день, одного они все же упустили. Справедливо насторожившись на предложенный людьми ларец, он предпочел щель между камнями, которую они заметили слишком поздно. Временами Дик переставал чувствовать жару, а затем она накатывала с новой силой. Возвращались они ближе к вечеру, утешая себя и друг друга тем, что упущенный боггарт, возможно, попался другой команде. Всего же собрали 39 боггартов, и после возвращения охотников Абул-Фарах отправил другую группу с вредноскопами проверить территорию до сумерек. Дик результатов дожидаться не стал, а помчался к себе принимать душ. Он экономил воду, как велели, но все же это было истинное благо. Приведя себя в порядок, Дик понял, что не хочет возвращаться к коллегам. Однако пришлось, и за ужином ему довелось в очередной раз убедиться, что их паранойя прогрессирует, и черт ее знает, в чем тут дело. Дик не ожидал такого от здравомыслящих людей и серьезных ученых, какими знал их в эти четыре с лишним месяца.

Тем вечером его больше не вызывали, а наутро сотрудники почти не общались. «Побочный эффект демонстрации своих боггартов», — рассудил Дик. Зато никто не шептался о ночных воплях, и, судя по тому, что никого больше не послали на охоту за боггартами, начальство осталось довольно рейдом накануне.

— Нет причин откладывать посещение объекта, — объявил главный. — Записывайтесь на первичный обход и распределяйте задания.

Вот оно! Именно на первичный обход Дику и следовало попасть. И он отправился в приемную в числе первых. Собственно, он последовал туда за Абул-Фарахом и потому немного прогадал, ведь возле палатки уже заранее ожидали трое. Их хмурые лица выражали решимость.

— Не привык я бегать от нечисти, Абул-Фарах, ты знаешь, — обратился профессор из лаборатории. — Лучше уж та, что внутри, чем снаружи.