Лекарство для покойника - [12]

– Не, – сказал Аркаша, – про торец не говорил. Сказал, что вы утрясете ее проблему со страховой компанией.

– Много на себя берешь, – проворчал Турецкий. – Пойди покупайся пока. – Хотя он прекрасно понимал, что это был, пожалуй, единственный ход, который мог заставить Екатерину Богачеву приехать сюда. Ибо это была действительно она.

– Присаживайтесь, госпожа Богачева. – Турецкий подвинул для нее еще один шезлонг.

– Вика, – сказала Богачева подошедшей за стаканом Турецкого официантке, – принеси мне, пожалуйста, мартини со льдом.

Похоже, она тут как у себя дома, подумал Турецкий.

– «Бьянко» или «Рокко»? – привычно поинтересовалась официантка.

– «Бьянко».

– Екатерина э-ээ… – начал было Турецкий.

– Зовите меня Катей.

Ей явно меньше тридцати лет, прикинул Турецкий. И чертовски хороша собой. Вдова.

– Насчет страховой компании, – сказал он. – Ничего пока обещать не могу, но…

– Я понимаю, – перебила Богачева. – Они сами отвяжутся. Это ведь очевидно, что тот, кто убил Леню, забрал и подвески.

– А что это такое, расскажите подробней.

– Ювелирное украшение. Очень редкое и, наверное, дорогое.

– И сколько оно стоит?

– Понятия не имею.

– Вам его подарили? Муж?

– Не совсем. У нас был… есть друг семьи, большой знаток антиквариата и прочих дорогих вещей. Он помогал мне не только с выбором драгоценностей.

– Иначе говоря, он их для вас доставал?

В знак согласия она опустила длинные ресницы.

– Значит, муж оплачивал, а он доставал? И, в частности, эти подвески достал именно он?

Снова движение ресницами.

– Фамилия, – коротко потребовал Турецкий.

Богачева молчала.

– Фа-ми-ли-я.

– Гукк, – выдавила она. – Артур Карлович.

– Где он был в ту ночь, когда…

– Понятия не имею. Возможно, в Москве. Во всяком случае, он уехал туда около двух недель назад.

Официантка принесла Богачевой бокал мартини.

– Но он же мог и вернуться, – предположил Турецкий, а про себя подумал, что хотя бы формальная хронология двух событий проясняется. Сначала – исчезновение А. Гукка. Потом – убийство Л. Богачева. И соответственно – пропажа драгоценностей.

– Тогда я бы знала.

– Почему?

– Потому что здесь, то есть в Гурзуфе, он жил в нашем доме.

– А почему?

– Это что, допрос? – удивилась Богачева.

– Конечно. А вы что думали? К сожалению, то, что погиб именно ваш муж, не исключает вас из числа ни свидетелей, ни потенциальных подозреваемых.

– Вы шутите?

– Отнюдь. – Турецкий был намеренно жесток. Поскольку он тут был один, то приходилось одновременно играть роль и злого и доброго полицейского. А начинать всегда стоит с худшего. – Я уверен, что в стенах городской прокуратуры или в том месте, где произошло убийство, вам говорить было бы труднее.

– Скажите какой психолог, – насмешливо пробормотала Богачева.

– В наших и в ваших интересах, – не реагируя, продолжил Турецкий, – разобраться с этим делом как можно скорей. Давайте не будем друг другу мешать. Наверняка ведь вы хотите сейчас поскорее уехать из этого дома.

– Черта с два, – сказала вдова.

Турецкий был удивлен и не счел нужным это скрывать.

– Никуда я не поеду, – повторила свой тезис Богачева. – Я себя здесь лучше чувствую, чем в Москве. И дочке моей здесь хорошо.

– Что вы ей сказали обо всем случившемся?

– Что папа в командировке. За границей… Я не могла. Она его обожала, – безо всяких эмоций сказала Богачева.

– Сколько ей лет? – на всякий случай поинтересовался Турецкий.

– Семь.

– Вы говорите, что останетесь здесь, но ведь через неделю ей нужно идти в школу, разве нет?

– Юля будет учиться в гимназии, где занятия начинаются первого октября. Там заботятся о здоровье своих учеников и дают им возможность побольше отдохнуть, – равнодушно проинформировала Богачева.

– Это хорошо, – согласился Турецкий. – Хотел бы я, чтобы и моя дочь училась в таком месте.

– Но с вашей зарплатой… – продолжила его мысль Богачева.

Он согласно кивнул. Она ему почти нравилась.

– А где она сейчас?

– В лагере. Здесь, в Крыму.

– Правда? Так бросайте все к черту и езжайте к ней, – предложила Богачева.

Турецкий ушам своим не верил. Посмотрел на Катин бокал: она выпила всего ничего.

– Что это вы такое несете? Я – следователь Генеральной прокуратуры России и приехал на Украину специально, чтобы заниматься делом вашего мужа!

Она взяла сумочку, недвусмысленно встала и подозвала официантку.

– Разговор еще не закончен, – сдерживаясь, прошипел Турецкий.

Богачева, видимо, поняла, что это не шутка, и попыталась исправить ситуацию:

– Я только хотела расплатиться.

– Запишите на мой счет, – сказал Турецкий подошедшей Вике.

– Не получится, – едва улыбнулась Богачева. – Я хорошо знаю эту гостиницу, здесь в кредит не дают.

Но официантка послушно выполнила просьбу Турецкого и удалилась. Богачева была откровенно удивлена. Но тем не менее пренебрежительно махнула рукой, и перед Турецким быстро промелькнули несколько колец с крупными камнями.

– Да бросьте вы, Александр Борисович. Ведь все равно ничего не получится. Только время зря потеряете. Сами же знаете, в нашей стране никогда не раскрывают заказных убийств.

– Я вас не понимаю, – сознался Турецкий. – К чему этот идиотский эпатаж?! Ведь вашего же мужа прикончили!

– Прикончили, – согласилась она. – Уконтрапупили. Ухайдакали. Замочили.