Лекарство для империи. История Российского государства. Царь-освободитель и царь-миротворец - [14]
В пореформенные годы бывший дворянский деятель станет знаменитым адвокатом и в 1881 году будет защитником на процессе цареубийц.
Оказавшийся под огнем со всех сторон, изнервничавшийся и измучившийся Ростовцев, который, надо отдать ему должное, изо всех сил отстаивал крестьянские интересы, слег и в начале 1860 года умер.
На его место поставили министра юстиции графа В. Панина, считавшегося отъявленным реакционером. Либералы приуныли — и напрасно. Реакционеры хороши тем, что не подвергают сомнению волю верховной власти. Когда император велел Панину продолжать дело Ростовцева, граф Виктор Никитич повиновался. Он занимал нейтральную позицию и только координировал работу комиссий.
Компромисс между интересами двух помещичьих фракций и интересами крестьянства (предположительными, ибо, повторю, крестьян никто не спрашивал) в конце концов был найден главным образом усилиями Н. Милютина.
На финальном этапе, впрочем, понадобилось личное вмешательство государя.
По окончании работы Редакционных комиссий проект поступил в Главный комитет по крестьянскому делу, где в это время председательствовал Константин Николаевич, так что процедура оформления надолго не затянулась, но законопроект еще нуждался в одобрении Государственного совета, в значительной степени состоявшего из сановников-консерваторов и вполне способного так или иначе просаботировать реформу.
В этот ключевой момент на заседании Совета выступил самодержец, твердо и ясно давший понять, что эта мера является его «прямой и непреклонной волей». Император сказал: «Я вправе требовать от вас одного: чтобы вы, отложив все личные интересы, действовали не как помещики, а как государственные сановники, облеченные моим доверием». После такой речи всякое противодействие стало невозможно.
Если коротко изложить суть подготовленной реформы, она состояла из следующих основных тезисов.
1. Крепостные становились лично свободными и получали все гражданские права. Отныне они могли заниматься торговлей или промышленной деятельностью, свободно распоряжаться своим имуществом, получать образование, без разрешения вступать в брак, поступать на службу и так далее.
2. При этом земля оставалась собственностью помещиков — в том числе и наделы, которые «свободные сельские обыватели» (новое официальное название крестьянского сословия) обрабатывали для собственного пропитания. За право и впредь пользоваться своим участком крестьянин по-прежнему должен был платить барщиной или оброком. Подобное положение дел объявлялось временным, а бывшие крепостные — «временнообязанными».
Размер наделов и объем «временных обязанностей» был различным в черноземной, нечерноземной и степной зонах: на плодородной земле поменьше, на скудной побольше, в среднем же 3,3 десятины (3,5 гектара) на мужскую «душу».
3. Крестьянская доля выделялась не отдельным хозяевам, а всей общине, которая уже сама распределяла землю между своими членами. Пастбища, сенокосы и прочие угодья общего пользования находились в коллективном владении. Соглашение с помещиком о земле и повинностях тоже заключала община. Управлять ею должен был староста, избираемый на сходе — то есть вводились основы крестьянского самоуправления.
Для ведения сложных переговоров между крестьянами и землевладельцами учреждался институт мировых посредников — из числа лиц, уважаемых обеими сторонами. Выдвигались посредники дворянским предводителем, но после этого ему уже не подчинялись и в течение трех лет могли быть отстранены лишь по решению суда. (Как ни удивительно, эта странная система очень неплохо себя показала, потому что в мирские посредники охотно пошла интеллигенция, считавшая своим долгом защищать крестьянские интересы.)
4. Еще более трудный вопрос — о выкупе — решался сложным способом. Переход крестьянских наделов из временной собственности в постоянную переносился на будущее, когда помещикам будет выплачена денежная компенсация за землю.
Роль государства в этой вроде бы частной сделке между продавцом и покупателем была тройной. Во-первых, оно устанавливало размер выкупа. Во-вторых, гарантировало, что операция осуществится. В-третьих, помогало общинам сделать первый взнос — вносило 80 % суммы. Это был не дар, а ссуда, которую следовало выплачивать в течение 49 лет.
На выкупной операции нужно остановиться подробнее, ибо она представляла собой весьма хитроумный ход со стороны правительства.
Государственная щедрость казалась таковой только на первый взгляд — да в казне после Крымской войны и не нашлось бы столь астрономической суммы (около миллиарда рублей). На самом деле финансовые стратеги умудрились еще и заработать на этом «авансировании»: и на крестьянах, которые потом выплачивали государству проценты по ссуде, и на помещиках, поскольку из положенных им компенсаций вычитался долг за ранее заложенные имения — всего около трехсот миллионов рублей, которые иначе вряд ли когда-либо попали бы в казну. Основная часть государственной выплаты производилась не наличными, а процентными бумагами, и это обязательство впоследствии покрывалось крестьянскими взносами. По словам придворного историка С. Татищева, «обширная финансовая операция в сущности не стоила казне никаких жертв».
Детективный роман Бориса Акунина, действие которого разворачивается на фоне грозных событий войны 1812 года, является художественным приложением к седьмому тому проекта «История Российского государства». Такой пары сыщиков в истории криминального жанра, кажется, еще не было…
Это пятый роман серии «Семейный Альбом» («Аристономия», «Другой путь», «Счастливая Россия», «Трезориум»). Действие происходит в 1950-е годы, во времена послесталинской «Оттепели».
Три повести, входящие в эту книгу, посвящены жизни Древней Руси. Это начало очень длинного, на тысячу лет, рассказа о взлетах и падениях одного рода, живущего в России с незапамятных времен. Сага является художественным сопровождением многотомной «Истории Российского государства», первый том которой выходит одновременно с «Огненным перстом».Полностью иллюстрированное электронное издание книги.
Борис Акунин (Григорий Чхартишвили) после сорока приключенческих произведений, наконец, написал первый серьезный роман, которого давно ждали читатели и критики.По жанру – это «роман идей». Действие происходит во время революции и Гражданской войны. Автор работал над этим романом несколько лет.
Роман открывает новый цикл произведений Акунина. Британский подданный Николас Фандорин, потомок знаменитого российского сыщика Эраста Фандорина, едет в Россию. Древние тайны московских подземелий, семнадцатый век – и современный герой в хорошем английском костюме... Все это – новый роман Бориса Акунина!
Это роман идей и приключений, потому что в России идея всегда — приключение. Действие происходит в эпоху великих реформ и великих общественных потрясений второй половины XIX века, когда определялся путь, по которому пойдет страна, и еще мало кто понимал, куда этот путь ее приведет.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) — видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче — исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дмитрий Алексеевич Мачинский (1937–2012) – видный отечественный историк и археолог, многолетний сотрудник Эрмитажа, проникновенный толкователь русской истории и литературы. Вся его многогранная деятельность ученого подчинялась главной задаче – исследованию исторического контекста вычленения славянской общности, особенностей формирования этносоциума «русь» и процессов, приведших к образованию первого Русского государства. Полем его исследования были все наиболее яркие явления предыстории России, от майкопской культуры и памятников Хакасско-Минусинской котловины (IV–III тыс.
1968 год ознаменовался необычайным размахом протестов по всему западному миру. По охвату, накалу и последствиям все происходившее тогда можно уподобить мировой революции. Миллионные забастовки французских рабочих, радикализация университетской молодежи, протесты против войны во Вьетнаме, борьба за права меньшинств и социальную справедливость — эхо «долгого 68-го» продолжает резонировать с современностью даже пятьдесят лет спустя. Ричард Вайнен, историк и профессор Королевского колледжа в Лондоне, видит в этих событиях не обособленную веху, но целый исторический период, продлившийся с середины 1960-х до конца 1970-х годов.
В работе впервые в отечественной и зарубежной историографии проведена комплексная реконструкция режима военного плена, применяемого в России к подданным Оттоманской империи в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. На обширном материале, извлеченном из фондов 23 архивохранилищ бывшего СССР и около 400 источников, опубликованных в разное время в России, Беларуси, Болгарии, Великобритании, Германии, Румынии, США и Турции, воссозданы порядок и правила управления контингентом названных лиц, начиная с момента их пленения и заканчивая репатриацией или натурализацией. Книга адресована как специалистам-историкам, так и всем тем, кто интересуется событиями Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., вопросами военного плена и интернирования, а также прошлым российско-турецких отношений.
«В биографии всякой страны есть главы красивые, ласкающие национальное самолюбие, и некрасивые, которые хочется забыть или мифологизировать. Эпоха монгольского владычества в русской истории – самая неприглядная. Это тяжелая травма исторической памяти: времена унижения, распада, потери собственной государственности. Писать и читать о событиях XIII–XV веков – занятие поначалу весьма депрессивное. Однако постепенно настроение меняется. Процесс зарубцевания ран, возрождения волнует и завораживает. В нем есть нечто от русской сказки: Русь окропили мертвой водой, затем живой – и она воскресла, да стала сильнее прежнего.
Две повести, входящие в эту книгу, являются художественным сопровождением второго тома «Истории Российского государства», посвященного ордынской эпохе. Действие первой повести «Звездуха» относится ко времени монгольского завоевания; действие второй повести «Бох и Шельма» – к периоду борьбы русских земель за освобождение.
«Москва идет! Хоронись!» – кричали на Руси испокон веков, боясь скорой на расправу и безжалостной власти. Два самодержца, два Ивана оживают перед читателем в новой книге Бориса Акунина. Одного из них, Ивана III, называли Грозным современники, другого – Ивана IV – потомки.Роман «Вдовий плат», действие которого происходит в 1470-х годах, посвящен столкновению двух систем государственного устройства: тоталитарной московской и демократической новгородской.Повесть «Знак Каина» описывает события, происходившие на столетие позже, во времена опричнины.А кто из двух Иванов был грознее, судить читателю…В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.