Легкой поступью безумия - [9]

Шумное дыхание, свое и чужое, забивает уши. Вместо легких два огромных кузнечных меха. Кровь приливает к голове, заставляя аллеть щеки. Давай, рви… Шепчут губы, а следом тоже самое в полный голос. Мой крик вливается еще одной слаженной нотой в хор ревущих, охваченных азартом, человеческих голосов.

Подняты вверх руки. Смена ставок. Суетливый толстый потный брокер выхватывает купюры и монеты. Записывает изменения на клочке засаленной бумаги, но никто не смотрит на него, ибо псы на арене все еще одержимо рвут друг друга… Азарт и накал схватки заставляет людей сбросить капюшоны, платки с голов, но никому нет дела до знакомых лиц, с которыми вежливо будешь раскланиваться при встрече в других обстоятельствах.

И вот все кончено. Хромающий победитель ковыляет на трех ногах к Хозяину и Повелителю, роняя на арену хлопья розовой пены, оставив позади тело менее удачливого собрата. Тыкается разорванным носом в ласковые руки человека, получая законную награду - маленький мясной шарик… Вдумайтесь… Всего один маленький мясной шарик, но он приводит животное в неописуемое блаженство…

Толпа медленно приходит в себя. Люди переговариваются вполголоса, обсуждая промеж себя результаты боя. Многие поспешно прячут лица в тени головных уборов, спохватившись о репутации и чести. Никто не расходится, ибо ждут продолжения. Смешанные бои куда как зрелищнее! Псов выставляют против волков или человека.

Жестокий спорт. Я прихожу на собачьи бои не только, чтобы опуститься на дно человеческих страстей - это единственный верный способ избавиться от моих кошмаров. Они отступают, и какое-то время я сплю спокойно, и мне не требуется пудра для маскировки синяков под глазами, но рано или подзно все возвращается на круги своя… И темнота по углам комнаты, и белый потолок над головой, и красные от недосыпания глаза…

- Вот ты где, - я не услышала шагов Клеймора. Впрочем, он всегда покрадывается незаметно, заставляя меня завидовать обладанию полезным умением. Откуда такие навыки у человека привычного к кабинетной работе? А трость с занимательным секретом? Граф не говорит о своем прошлом. Любые попытки расспросить его о чем-либо. Проникнуть за плотную завесу таинственности, моментально пресекаются им. - А я тебя жду. Приготовил твой любимый шоколад. Сам заваривал, - похвастался любовник. - С корицей и ванилью… - мужчина опустился рядом со мной на траву. - Слуги отпущены. Пойдем в дом. Уже прохладно, а ты совсем легко одета, моя девочка. Пойдем… - голос графа дышал теплотой зарождающейся страсти. Мужчина ласкал мою шею мягкими поцелуями, дыханием с едва заметным ароматом мяты. Граф всегда заедает сигареты освежающей пастилкой. Обычно мне это нравится… Но сегодняшний день мало похож на обычный.

- Не сегодня, - я открыла глаза и села. Поправила растрепанные волосы, вытащила из них запутавшиеся в золотистых прядях листики. Часов семь вечера. Небо окрашено в розово-фиолетовые тона, а Близнецы уже явили себя во всем великолепии сверкающих серебристых одежд. Время так незаметно пролетело.

- Что-то случилось? - встревожился граф. Он тоже сменил положение тела, и сидел широко расставив ноги. Жевал пожухлую травинку. Сведенные к переносице брови говорили о недовольстве любовника. Он ведь так редко получает отказы. - Алесса, расскажи мне, что тревожит тебя? Ты же знаешь, что можешь мне доверять. Я не предавал и не предам тебя…

Доверие? Среди аристократов?! Есть только один человек, которому я могу верить - я сама. И то не всегда. Иногда мой разум тонет в дымке сомнений. Я начинаю задаваться вопросом, а нормальна ли я? Слава Богу, окружающие быстро убеждают меня, что все в порядке. Что я такая же, как все остальные. Значит ли это, что все общество неизлечимо больно, и все мы находимся в общей палате для умалишенных? У меня нет достоверного ответа на этот вопрос.

- Уходи, Клеймор, тебе ничего не перепадет, - довольно грубо ответила я.

- Мы можем просто поговорить. Я ни к чему не принуждаю тебя, - любовник смиренно посмотрел в мои глаза.

Знаю, чем заканчиваются такие разговоры: мимолетное прикосновение, якобы случайно проскальзывающие намеки в глазах, тянущее ожидание неизбежного. Я все равно поддамся на соблазн по имени Людвиг. Опять… Кто-то из нас первый сломает барьеры сопротивления. Я почувствую его умелые руки и губы на своем теле. И тяжесть мужчины. Шелковистую гладкость его груди под моими пальцами. Я отвечу ему, ибо отчаянно нуждаюсь хотя бы в иллюзии любви. Как и любой человек, лишенный ее с детства. Час страсти на чистых шелковых простынях. Безудержной похоти. Желания обладать и подчиняться… Но немного спустя, пробравшись по дереву и через окно в свою комнату, я буду лежать на кровати. Опустошенная… Плотская любовь снимет напряжение тела, но не избавит душу от невыплаканных слез.

- Уходи… Оставь меня в покое. Неужели так трудно понять, что я хочу побыть в одиночестве? Вы эгоистичны, граф. Вы крадете меня не только у остальных, но и у меня самой! Вас слишком много в моей жизни, граф… Я сожалею, что вообще когда-то впустила вас в нее… Вы очень капризная игрушка, Клеймор. Не желаете занимать отведенное вам место, норовите установить свои порядке на полке! Когда же вы уясните, что должны стоять и терпеливо ждать, когда я соизволю обратить на вас внимание! - он надоел мне своей болтовней. Настойчиво продолжает стучатся в закрытую перед его носом дверь. - Прошу вас, Людвиг, покиньте меня, пока я не наговорила чего-нибудь еще… - он прекрасно понял, что я подразумеваю. Окончательный разрыв. Пойдет ли Клеймор на это? Мне все равно. Найти и приручить другого мужчину не так сложно, как он думает. - Уходите, я не хочу вас видеть…