Легковесная принцесса - [13]

Однако никто в жертву так и не вызвался.

А принц на несколько дней отправился в лес посоветоваться с отшельником, встреченным по пути в Лагобель, и узнал о пророчестве только по возвращении.

Ознакомившись же с подробностями, юноша сел и задумался.

«Если я этого не сделаю, она умрет, а без нее мне жизнь не мила, так что я ничего не теряю. А ей суждено жить да радоваться, как прежде, ведь обо мне принцесса скоро забудет. И сколь же прибавится в мире красоты и счастья! Разумеется, я этого уже не увижу. (Здесь бедный принц глубоко вздохнул.) Что за дивное будет зрелище: озеро, залитое лунным светом, и это прелестное создание играет и плещется в воде, точно морская богиня! Однако тонуть дюйм за дюймом довольно неприятно. Посмотрим — во мне надо утопить ни много ни мало семьдесят дюймов. (Здесь принц попытался рассмеяться, но не смог.) Впрочем, чем дольше тонуть, тем оно лучше. Почему бы мне не поставить условием, чтобы все это время принцесса находилась рядом со мной? Я снова ее увижу; может, даже поцелую — кто знает? — и умру, глядя ей в глаза. Это вовсе и не смерть. По крайней мере, я ее не почувствую. А чего стоит увидеть, как озеро снова наполняется на радость прекрасной деве! Ну хорошо, я готов».

Он поцеловал принцессин сапожок, поставил его на место и поспешил в покои короля. Но по пути принц подумал, что нет ничего хуже сентиментальщины, и вознамерился подойти к делу с этакой залихватской бесшабашностью. И вот он постучался в дверь королевской бухгалтерии; а беспокоить короля там почиталось едва ли не государственным преступлением.

Заслышав стук, король вскочил и в ярости распахнул дверь. Обнаружив на пороге всего лишь чистильщика сапог, его величество обнажил меч. С прискорбием вынужден признать, что именно так сей монарх отстаивал королевские права и привилегии всякий раз, когда считал, что задето его достоинство. Но принц даже бровью не повел.

— Ваше величество, ваш виночерпий к вашим услугам! — объявил он.

— Виночерпий! Ах ты, лживый негодяй! Что это ты городишь?

— Я хочу сказать, что закупорю вашу бутылищу.

— Никак, парень с ума сошел? — возопил король, занося меч.

— Я заткну пробкой — или затычкой, назовите как угодно! — это ваше прохудившееся озеро, о великий монарх, — пояснил принц.

Король пришел в такую ярость, что, прежде чем к нему вернулся дар речи, он успел поостыть и рассудил про себя, что зарубить единственного человека, который добровольно согласен помочь в создавшихся чрезвычайных обстоятельствах, было бы бессмысленным расточительством. Тем паче что в итоге наглец все равно окажется мертв — так же, как если бы пал от руки его величества.

— Ах, вот как! — отозвался король наконец, с трудом вкладывая меч в ножны, — уж больно длинный был клинок. — Ну что ж, юный ты олух, я тебе весьма признателен! Выпьешь вина?

— Нет, благодарю вас, — отвечал принц.

— Хорошо же, — откликнулся король. — Не хочешь ли сбегать домой и повидаться с родителями перед тем, как приступишь к эксперименту?

— Нет, благодарю вас, — отвечал принц.

— Тогда пойдем поищем дырку, не откладывая, — объявил король и собрался уже кликнуть свиту.

— Подождите, ваше величество. У меня есть одно условие, — остановил его принц.

— Что?! — вознегодовал король. — Мне — условия ставить? Да как ты смеешь?

— Как вам будет угодно, — невозмутимо отозвался принц. — До свиданья, ваше величество.

— Ах ты, подлец! Да я прикажу запихнуть тебя в мешок и засунуть в дыру!

— Превосходно, ваше величество, — отозвался принц чуть более почтительно, ибо охваченный яростью король того и гляди мог лишить его удовольствия умереть за принцессу. — Но что в том пользы вашему величеству? Потрудитесь вспомнить: пророчество гласит, что жертва должна вызваться по доброй воле!

— Так ты уже и вызвался, — отпарировал король.

— Верно — на одном условии.

— Снова условия! — взревел король, снова извлекая из ножен меч. — Вон! Кто-нибудь другой с радостью возьмет на себя сей почетный долг.

— Ваше величество отлично знает, что другого на мое место подыскать куда как непросто.

— Ну хорошо, каково твое условие? — проворчал король, чувствуя, что юноша прав.

— Да сущие пустяки, — ответствовал принц. — Поскольку мне ни в коем случае нельзя умирать до того, как я благополучно утону, а ожидание — дело довольно утомительное, пусть принцесса, ваша дочь, отправится вместе со мной, пусть кормит меня из своих собственных рук и дарит мне взгляд-другой, чтобы утешить, ибо нельзя отрицать, что участь моя и впрямь не из легких. А как только вода подступит к моим глазам, принцесса вольна покинуть меня: пусть живет счастливо и позабудет о злосчастном чистильщике сапог!

Здесь голос принца дрогнул, и, несмотря на всю свою решимость, юноша едва не впал в сентиментальность.

— Ну и с какой стати ты с самого начала не объяснил, о каком условии идет речь? Столько шуму из ничего! — воскликнул король.

— Вы дозволяете? — не отступался принц.

— Разумеется, дозволяю! — отвечал король.

— Очень хорошо, тогда я готов.

— Так ступай поужинай, а я отправлю людей на поиски нужного места.

Король выслал стражу и отдал распоряжения офицерам незамедлительно отыскать брешь. Так что дно озера разметили на части и тщательно осмотрели. Не прошло и часа, как дыра обнаружилась: небольшое треугольное отверстие в камне неподалеку от центра озера, в той самой заводи, где нашлась золотая плитка. Вода окружала камень со всех сторон, но сквозь брешь почти не просачивалась.