Легкокрылый мотылек - [16]

Внизу уже ждал Чарли с машиной и с шофером.

— Я арендовал ее на вечер, — сказал он, устраиваясь рядом с Пеппе. — Не хочу сам сидеть за рулем. Теперь, когда мы одни, хочу полностью сосредоточиться на тебе.

— Как это мило, — сказала она. — Вот так просто — ты, я и ноутбук.

— Ноутбук?

— Ну это же деловая встреча, верно? Я думала, ты хочешь заполнить некоторые пробелы, которые еще остались в деле.

Чарли поморщился.

В ресторане, однако, он быстро расслабился и чувствовал себя как дома. Он порекомендовал Пеппе некоторые блюда.

— Я думаю, ты была права насчет Джиневры. Я попробовал дозвониться ей. Знаю, знаю, ты говорила мне этого не делать…

— И что?..

— Она повесила трубку. Я не мог и представить, что мне это будет почти безразлично… Но ведь теперь у меня есть ты. Ты мне друг, не так ли? Действительно друг, а не только адвокат, которого нанял Роско?

— Он для тебя очень много сделал, — напомнила Пеппе.

— Я знаю, мне нужно быть ему благодарным. Роско всегда присматривал за мной, но… но он слишком много меня опекал. Иногда я чувствовал, что не знаю, кто я такой на самом деле и что бы я стал делать, если бы остался один. Глупости, наверное…

— Почему ты рассказываешь мне об этом?

Но стоило Чарли начать говорить, как его словно прорвало. Перед Пеппе предстала вся его жизнь — жизнь в тени трагедии. Постоянное чувство того, что он был всем, для чего жила его мать. Чувство, что он никогда не сможет стать свободным.

— Мой отец покончил с собой, но Роско запрещает об этом говорить. Особенно при матери. Да, он такой. «Делай то», «не делай этого», «работай на фирму»…

— Это он заставил тебя?

— Он предложил. А то, что предлагает Роско, имеет обыкновение случаться.

— И ты не можешь ему противостоять?

— Не знаю. Я чувствую себя несколько виноватым перед ним. Он меня злит, но я знаю правду.

— Какую правду?

— Я думаю, мать винит его за смерть отца — не открыто, конечно, — но она говорит вещи вроде «Если бы ему больше помогали, он бы так не устал в тот день». Она говорит и кое-что другое — поэтому я знаю, что она думает. Что Роско просто не делал того, что он должен был делать.

— А ты этому веришь?

— Нет. Теперь, когда я сам работаю в фирме, — нет. Роско тогда было столько же лет, сколько мне сейчас. Он только начинал заниматься бизнесом. Я расспрашивал людей, что работали в то время, все они говорили, что фирма оказалась в очень сложной ситуации, и никто не думал, что этот мальчик сможет что-то сделать.

— Этот мальчик? — пробормотала она. — Даже трудно представить…

— Я знаю. Но именно так на него все тогда смотрели. Я уважаю его — ты, думаю, тоже, но я знаю, каких жертв ему это стоило. Я чувствую себя виноватым. Он спас нашу семью, а мать винит его потому… ну…

— Просто потому, что ей нужно кого-нибудь винить? — предположила Пеппе.

— Может быть… Да, еще я жалею его… Только не вздумай ему это передать, а то он меня убьет.

— А потом и меня. — Пеппе приложила палец к губам. — Буду нема как рыба.

— Я не могу поладить с Роско, — продолжал Чарли, — потому что у меня о нем два мнения. Я восхищаюсь тем, что он сделал для фирмы. И еще больше тем, как он держится с матерью.

— Ты пробовал с ним поговорить об этом?

Чарли махнул рукой:

— Пробовал. Он тут же заставил меня заткнуться. Он держит все внутри и даже не хочет в этом признаться. Для меня он хороший брат, но он не позволяет мне быть для него хорошим братом. Я то восхищаюсь им, то мне хочется буквально растоптать Роско за то, что он такой твердолобый деспот. И боюсь, что эта сторона перевешивает другую раз в десять.

— Если бы ты не был брокером, то чем бы хотел заниматься? — спросила его Пеппе.

— Не знаю. Чем-нибудь таким, где не надо каждый день влезать в этот чертов деловой костюм. — Комично закатив глаза, Чарли вздохнул. — Должно быть, мой случай просто безнадежен.

Пеппе улыбнулась, чувствуя к нему симпатию, как к своему младшему брату. Под внешностью развязного мальчишки оказался вполне здравомыслящий человек, во многом похожий на Роско. Чарли не был слабаком, он обладал внутренней силой. Просто это была другая сила.

— Ты не безнадежен. — Пеппе наклонилась через стол и положила ему на плечи руки. — И раз я так говорю, значит, так оно и есть.

Чарли хмыкнул:

— Ты можешь посоперничать с Роско. И даже побороть его. Даже его невесте этого не удалось.

— Его невесте? — Пеппе как-то не пришло в голову, что у Роско могла быть невеста.

— Это было давно. Ее звали Верите. Ужасно правильная особа. Она работала в нашей фирме, и Роско говорил, что она знает о финансах, наверное, не меньше, чем он.

— Думаю, это было необходимым условием, — заметила Пеппе. — А как она выглядела?

— Ничего. Симпатичная. Но я думаю, что Роско скорее привлекали ее умственные качества.

— Чарли, мужчина не станет просить женщину выйти за него замуж только из-за одних ее умственных качеств.

— Роско не такой, как другие. Красота для него пустой звук.

Принесли бутылку вина.

«Хорошо, что он не за рулем», — подумала Пеппе. Потом спросила:

— Роско был очень влюблен в нее?

— Не знаю. Он никогда не говорит о своих чувствах. Мужчины обычно смотрят на красивую женщину и думают: «Вот это да!» А Роско думает: «Принесет ли мне это какую-нибудь выгоду?» Вряд ли его хотя бы раз в жизни что-нибудь поразило. — Чарли выпил вина и продолжил: — Его избранница должна была знать, что в этой жизни важно — деньги, собственность. И еще должна нарожать ему кучу умных, способных детишек, которые, скорее всего, тоже стали бы заниматься бизнесом. Чего еще он мог желать?