Легкое поведение - [23]
Ему приходилось слышать о том, что китайцы предпочитают систему договорных браков — якобы любовь, произрастающая из них, куда сильнее и прочнее той романтической и ветреной, к какой привыкли иностранцы. Конечно, институт договорных браков имел свою долгую историю и на Западе. Да он и сам не раз ужасался страстной привязанности к таким женщинам, как Мэри Джоплин, которые в итоге оказывались, мягко говоря, не заслуживающими любви. Сейчас, всецело поглощенный мыслями о Мэй, он испытал легкое сомнение, но тут же одернул себя. Она не такая, как все!
Ю-ти склонила голову и зарделась от смущения.
— Хозяин, — почтительно произнесла она по-китайски.
До него дошло, что все это время он буравил ее взглядом.
— Продолжай…
Решительной походкой он вернулся в свой кабинет, начисто забыв о том, зачем выходил. Ему бы хотелось поговорить с Ю-ти о ее отце и воспитании. Судя по тому, что рассказал Куан, повар не догадывался, кем был его тесть. Впрочем, он никогда и не проявлял интереса к политике, говорил, что его заботы в этой жизни связаны исключительно со свежестью чеснока и качеством бекона.
На следующий день пришла телеграмма от Моберли Белла. Редактор просил Моррисона написать для «Таймс» шестьсот пятьдесят слов о том, как развиваются события на фронте.
Наконец-то хорошие новости!
Теперь у Моррисона была веская причина срочно отправиться в Тяньцзинь. Будучи центром финансовой, научной и журналистской активности в Северном Китае и главным торговым портом страны, Тяньцзинь являл собой средоточие полезных контактов — как среди иностранцев, так и среди китайцев. Не зря же говорили: пусть все решения принимаются в Пекине, но чтобы услышать о них, надо ехать в Тяньцзинь. Моррисону не было нужды убеждать себя в необходимости этой поездки. Он готов был немедленно тронуться в путь.
Глава, в которой нам представляют майора Мензиса, а звук женских шагов заставляет дрожать чайную чашку нашего героя
— Рад, что едем в Тяньцзинь, Куан? — Хозяин и слуга стояли на перроне вокзала в ожидании поезда на Тяньцзинь. Была суббота, пятое марта. — Там отличная еда, верно?
— Лучшая в Китае. Соскучились по «собачьим булочкам»?
— Ммм… возможно. — В прошлый раз, когда они были в Тяньцзине, Куан привел Моррисона в местную закусочную, где он попробовал известные китайские булочки с мясом kou bu u baotzu[13]. Булочки были настолько популярны, что шеф-повар, старик Као, по прозвищу Собачник, едва успевал поворачиваться на кухне. Моррисон не мог сказать с уверенностью, что булочки отличались чем-то особенным, но не стал акцентировать на этом внимание. Когда Куан предложил попробовать что-нибудь еще из местных блюд — например, жареные рогалики из теста и омлет с золотистой фасолью и кунжутом, — журналист предпочел сказаться сытым.
Как нам приветствовать друг друга на людях? И все-таки, почту она не написала?
Табачный дым в вагоне, смешанный с неприятным запахом гнилых зубов и воспаленных десен, напомнил Моррисону о необходимости записаться на прием к стоматологу в Шанхае. Перед глазами снова возникла ослепительная улыбка Игана, и Моррисон, ощутив прилив беспокойства, приоткрыл окно у своего сиденья и с благодарностью вдохнул холодный воздух. Через некоторое время он вернул оконную раму на место. Заметив сидящего впереди русского полковника, с которым однажды встречался, он привстал, чтобы поприветствовать его, и нисколько не удивился тому, что его порыв был встречен без энтузиазма.
После четырех беспокойных часов пути среди насыпных равнин показался Тяньцзинь. Хотя и здесь союзнические войска похозяйничали на славу, нанеся губительный урон вековым стенам города, причудливые ворота и дозорная башня по-прежнему стояли на страже. Долгим и пронзительным свистком поезд возвестил о своем прибытии на станцию, отстроенную для обслуживания иностранных концессий.
Сойдя на перрон, Моррисон всей грудью вдохнул воздух Тяньцзиня, куда более соленый и бодрящий, чем в закрытом и пыльном Пекине. Он не успел размять затекшие ноги, как перед ними возникла толпа рикш. После коротких и напряженных переговоров, в ходе которых Куан дважды порывался уйти, но его тут же возвращали, рикши деловито погрузили обоих на мягкие сиденья повозок.
Рикша Моррисона так резво взял с места, что журналисту пришлось схватиться за поручни, чтобы удержать равновесие. Повозка понеслась в город, сопровождаемая кружащим в безоблачном голубом небе ястребом.
Сердце Моррисона учащенно билось в такт ритму, отбиваемому ногами рикши по щебеночной дороге. Когда они приблизились к зоне итальянской концессии, рикша остановился, чтобы заплатить пограничный налог рябому китайскому полицейскому и его кучерявому коллеге-итальянцу. Сделка длилась, казалось, целую вечность. Наконец они пересекли мост через реку Пей-хо, и их встретила зона французской концессии с ее серочерепичными замками, создающими иллюзию Парижа. Следующая остановка пришлась на пограничный пост перед въездом в концессию британскую. Салют от усатого сикха в черном тюрбане — и вот они влились в плотный поток транспорта на Виктория-роуд — Уолл-стрит Тяньцзиня, — лавируя среди суетливых рикш, одноконных экипажей и подвод, бледных важных мужчин верхом на конях, смуглых фермеров с набитыми урожаем тележками и коробейников с гружеными лотками.
Три инопланетянки, сногсшибательные дочери землян и самых скучных инопланетян во Вселенной, похищают корабль и отправляются с далекой планеты Нефон на Землю, потому что Земля — рок–н–ролльный центр Вселенной, куда стремится сердце любого рок–фаната. Эксперимента ради похитив сиднейского музыканта Джейка, а затем и других землян, Бэби Бэби, Ляси и Куколка организуют рок–группу, переворачивают с ног на голову современную поп–культуру, завоевывают сердца австралийцев и очаровывают весь мир. «Роковые девчонки из открытого космоса», за которыми гонятся скандализованные нефонцы, готовятся к своему концерту — величайшему рок–концерту в истории Вселенной, — но, возможно, еще им предстоит совершенно ненарочно спасти Землю от гибели.Линда Джейвин написала блистательный роман в традициях Дугласа Адамса — об универсальности юмора и юморе универсума.
Китай на протяжении тысячелетий влиял на военные стратегии, торговые отношения, эстетику, философию и кулинарные традиции различных стран по всему миру, при этом китайская история противоречива как ни одна другая. И при всей противоречивости ей свойственны определенные закономерности, знание которых позволяет составить целостное впечатление о Китае с его безграничным человеческим, культурным и экономическим потенциалом. Желая поделиться своими глубокими знаниями о прошлом и настоящем Китая и своей любовью к этой стране с заинтересованным читателем, Линда Джейвин мастерски собирает замысловатые пазлы китайской истории, иллюстрируя рассказ рисунками, фотографиями, схемами и картами.
Восемнадцатый век. Казнь царевича Алексея. Реформы Петра Первого. Правление Екатерины Первой. Давно ли это было? А они – главные герои сего повествования обыкновенные люди, родившиеся в то время. Никто из них не знал, что их ждет. Они просто стремились к счастью, любви, и конечно же в их жизни не обошлось без человеческих ошибок и слабостей.
В середине XIX века Викторианский Лондон не был снисходителен к женщине. Обрести себя она могла лишь рядом с мужем. Тем не менее, мисс Амелия Говард считала, что замужество – удел глупышек и слабачек. Амбициозная, самостоятельная, она знала, что значит брать на себя ответственность. После смерти матери отец все чаще стал прикладываться к бутылке. Некогда процветавшее семейное дело пришло в упадок. Домашние заботы легли на плечи старшей из дочерей – Амелии. Девушка видела себя автором увлекательных романов, имела постоянного любовника и не спешила обременять себя узами брака.
Начало XX века. Молодая провинциалка Анна скучает в просторном столичном доме знатного супруга. Еженедельные приемы и роскошные букеты цветов от воздыхателей не приносят ей радости. Однажды, пойдя на поводу у своих желаний, Анна едва не теряется в водовороте безумных страстей, но… внезапно начавшаяся война переворачивает ее жизнь. Крики раненых в госпитале, молитвы, долгожданные письма и гибель единственного брата… Адское пламя оставит после себя лишь пепел надежд и обожженные души. Сможет ли Анна другими глазами посмотреть на человека, который все это время был рядом?
Даже лишившись родины, общества близких людей и привычного окружения, женщина остается женщиной. Потому что любовь продолжает согревать ее сердце. Именно благодаря этому прекрасному чувству русские изгнанницы смогли выжить на чужбине, взвалив на себя все тяготы и сложности эмиграции, — ведь зачастую в таких ситуациях многие мужчины оказывались «слабым полом»… Восхитительная балерина Тамара Карсавина, прекрасная и несгибаемая княжна Мария Васильчикова — об их стойкости, мужестве и невероятной женственности читайте в исторических новеллах Елены Арсеньевой…
Юная Гизела, дочь знаменитого скрипача Феррариса, встретила, гуляя по романтичному Венскому лесу, таинственного незнакомца — и, словно по наваждению, оказалась во власти первой любви. Увы, прекрасное чувство грозит обернуться горем на пути влюбленных стоят непререкаемые законы высшего света. Но истинная любовь способна преодолеть все преграды, и по-прежнему звучит дивной мелодией вальс сердец…
Кто спасет юную шотландскую аристократку Шину Маккрэгган, приехавшую в далекую Францию, чтобы стать фрейлиной принцессы Марии Стюарт, от бесчисленных опасностей французского двора, погрязшего в распутстве и интригах, и от козней политиков, пытающихся использовать девушку в своих целях? Только — мужественный герцог де Сальвуар, поклявшийся стать для Шины другом и защитником — и отдавший ей всю силу своей любви, любви тайной, страстной и нежной…