Легкое пламя. Триллер для двоих - [23]
Вера Ивановна, Маша и Кирилл искали ее повсюду. Позвонили в милицию, потом Вера Ивановна раздобыли ключ от ее квартиры. Вошли. Осмотрелись. Вещи были разбросаны, а комод, по всей видимости, кто-то пытался вскрыть. Явных следов существования чего-то страшного в этой квартире не было. В какой-то момент Маша бросила взгляд на балкон и почему-то зажмурилась. Открыв глаза, увидела ворох грязного смятого белья. На балкон Вера Ивановна не пошла, только подобрала ночную рубашку огромных размеров, которая лежала у смятой разостланной кровати.
Потом Маша нашла ее дневник. На первых листах он был весь исписан нежными стихами и воспоминаниями детства, под самый конец был исчиркан, смят, порван. Из-под клякс проступали слова ненависти по отношению ко всей семье. Причину Маша поняла не сразу, но постепенно осознала, с ужасом листая страницу за страницей. То, с каким страшным рвением она поносила все то, что видела вокруг, настолько не вязалось с той лучезарной улыбкой, с которой она приходила на день рождения, встречала в болгарском порту теплоход, на котором они ехали, приносила цветы, что Маше стало по-настоящему жутко. Судя по всему, неудавшаяся любовь к Гоше сделал свое дело. Анастасию Владимировну Виктория, в страшные моменты своих приступов, люто ненавидела. Впрочем, могло ли это иметь большое значение, если в болезни все же никто не был виноват? А еще Маша наткнулась на ее завещание, в котором все книги были переданы ей, Маше, и ее же, Машу, Виктория просила позаботиться о Кирилле и никогда его не оставлять.
А потом наступила весна, и балкон в квартире, где Виктория жила, потек. Потек ею же, о чем дворники сообщила рано утром, и Вере Ивановне, и в милицию. Через несколько дней оказалось, что пришел в милицию и сам виновник, во всем признавшись. Молодой юноша из церкви все это время жил у Виктории, и, по его словам, «сделал бы все точно также, если бы повторилось».
«Сексуальная жизнь ее всегда интересовала», – опустив глаза, говорила на суде подруга Виктории, странным образом вкладывая в эти словосочетания какой-то никому не ведомый смысл. Маше вспомнилось, как на одном дне рождении Виктория рассказывала, как в детстве она и ее сестра Анастас я Владимировна дарили друг другу торты, золотые, серебряные и из черной икры. Видимо, детские воспоминания так и остались где-то далеко, в той волшебной печи, где пекли эти торты. Юношу, впрочем, все равно осудили условно, признав безумным, а Викторию быстро похоронили с родственниками на мемориальном Серафимовском кладбище.
Когда Маша отдыхала спустя какое-то время летом на той же даче в Мельничном ручье, то всегда натыкалась на эти книги, которые достались ей от Виктории. Врубель, Серов, Репин, все то, что проходили тогда на кафедре истории зарубежных литератур на искусствоведческом факультете. Маша также всегда натыкалась на дневники ее матери, красивой тонкой армянки, также завещанные ей, Маше. В них мать Виктории писала о поэзии, своей жизни, институте благородных девиц. В них она много рисовала акварелью.
Портреты были какие-то на редкость тонкие, хрупкие. Когда Маша листала страницы, ей приходила на память семейное предание, о том, как отец Виктории спас ее мать от смерти, когда женился на ней во время блокады, и что во время той же блокады, он собирал антиквариат, каким-то жутким образом ставшим причиной, может быть косвенной, смерти его дочери. Под конец жизни Виктория часто приглашала незнакомых людей в гости и открывала тот самый потаенный ящик комода красного дерева, где, как сказал юноша-убийца, давно ничего не было.
Кирилл отнесся к событиям неожиданно и по-мужски. Благо, событий за последний год было – немало. К чести его следует сказать, что он был первым, кто осознал, что Виктория не погибла сама по себе, Танечкин сын был украден – неспроста, и что каждый в его семье должен как-то нести за это все – ответственность. Поскольку представителем его семьи был пока все-таки только он сам, Кирилл и понес эту ответственность с должным терпением и достоинством. Его внимание к похоронам, дотошный подбор бумаг, поиски пропавшего мальчика, искренний ужас от всего того, что произошло, были настолько им прочувствованы, что Машу это действительно удивило и впервые по-настоящему – тронуло. После убийства Виктории он подписал необходимые документы и в короткий срок уладил все формальности в суде. Серьезности, с которой он выступал в присутственных местах на разных этапах оформления дела, сопутствовало чувство семейного долга и даже чести, которые, как казалось теперь Маше, поколениями взращиваются семейными устоями в ожидании, что когда-нибудь эти впотьмах брошенные сто лет назад семена-посевы все-таки в какой-то важный момент дадут нежданные, но удивительные всходы. Через полгода Кирилл стал писателем. За короткий срок изучил, обсудил, а заодно и обругал все то, что с ним происходило за все годы жизни, почувствовав, наконец, облегчение. Маша хорошо понимала, что ненависть, изредка проявляющая теперь в его желании говорить правду по разным поводам, была вовсе не талантом, злостью или честностью, но была продиктована и заложена собственной семьей. Как будто любви ему не хватило с пеленок, или она была отнята у него так страшно и жестоко, почти полностью. Отданная ему, с таким избытком и сполна, да еще и так рьяно, по негласному закону жизни, она вдруг исчезла, испарилась, забыла о нем, перекочевала к кому-то другому, да еще и – навсегда. Могла ли Маша оставить его, зная, как ему тяжело и чего он, собственно, лишился?
Поэтессы – еще опаснее, чем поэты. Страстные женщины, отдающие свои слова и чувства, возможно, проживающие несколько любовных историй одновременно…Стихи русских поэтесс обращены к мужчинам, женщинам, нередко – к вымышленным героям. Тем не менее именно личные переживания больше всего отражаются даже не в самих словах, а в ритме, музыке, даже паузах стихотворного произведения. Монолог с самой собой, нежная беседа, пылкие признания, ненависть, негодование, даже истерика – каждое движение души… Часто их скрытые желания, надежды и мечты воплощаются именно в строках, а не в реальной жизни…
«…все и всегда были влюблены: если не в самом деле, то хоть уверяли себя, будто влюблены; малейшую искорку чего-то похожего на любовь раздували из всех сил», – писал о своих современниках-поэтах Владислав Ходасевич. И действительно – поэты Серебряного века жили в любви, дышали любовью. Их сложные взаимоотношения не позволяли заглушить самое важное – способность чувствовать, ощущать мир, таким противоречивым, какой он есть. Анна Ахматова и Николай Гумилев, Георгий Иванов и Ирина Одоевцева, Владимир Маяковский и Лиля Брик, Сергей Есенин и Айседора Дункан – читая эти любовные истории, в какой-то момент становится жутко от одной мысли, что человек может одновременно пережить, испытать столько неоднозначных эмоций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Она рождена с даром, который считает проклятьем. Она слышит мысли, видит далеко во времени и общается с мертвецами, которые преследуют ее с рождения. Ее беспросветным дням в психиатрической лечебнице приходит конец, когда судьба сводит ее с самым опасным наркоторговцем страны, который предлагает ей сделку. Теперь Нине предстоит сделать выбор между участием в кровавых бандитских разборках и вечным безумием в стенах психбольницы.Содержит нецензурную брань.
Если во время сильной грозы рядом с вами ударит молния, то можно не только остаться живой и невредимой, но и обзавестись сверхспособностями — умением читать мысли других людей, в том числе самые потаенные. Что и произошло с героиней книги — молодой учительницей Ольгой Точиловой. В том же городе открывает счет чудовищным преступлениям серийный убийца. При этом маньяк предпочитает выбирать жертв примерно такой же внешности, как у Ольги. Точилова постепенно убеждается в том, что ей грозит опасность. Сверхспособности Ольги помогают обезвредить нескольких преступников, и однажды полицейские находят того человека, который, по их мнению, и есть маньяк-убийца.
Пираты… Одно это слово леденит кровь, заставляет учащенно биться сердце. Жестокие, коварные, алчные, они умеют так же сильно любить, как и ненавидеть. В центре романа — романтическая история любви дочери пирата красавицы Квинтины Тийч и бесстрашного капитана Джереда Камерона…
В стране кризис. А скоро президентские выборы. Героиня романа, Лариса Склярова — пиарщик, которая волей своей специальности становится свидетелем и участником невероятного действия: кандидат, который даже приблизительно не мог стать Президентом, ибо никакого успеха у народа не имел, вдруг побеждает с оглушительным перевесом и завладевает умами всей страны. Как же так получилось? Всему виной хитрый приборчик, на вид ничем не примечательный, незадолго до выборов украденный у одной из крупных компаний, производителей электроники… вы даже не предполагаете, какую власть в связи с этим может иметь телевидение.
Молодая женщина приходит в полицию, чтобы дать свидетельские показания по волнующему весь город делу о похищении детей. Но она далеко не обычная свидетельница, что вызывает недоверие и известное раздражение у ведущего расследование лейтенанта полиции…Детективный элемент, присутствующий в предлагаемом читателю любовном романе, построенном по строго определенным законам жанра, придает повествованию особую остроту и занимательность.