Легко в бою - [17]

А время уходило, утекало песком сквозь пальцы.

Жаркий воздух смеялся в лицо, подсказывая, что где-то прямо сейчас бушует пожар по имени Шаас. Хотелось рвануться путями ветра, созвать своих, предупредить весь мир, но она была неспособна даже отослать ветерок!

Усталость навалилась на неё не сразу — в тот вечер, когда она впервые переступила порог жилища старушки, ей не казалось, что она уже ни на что не способна. Однако глоток воды, несколько лепёшек — и вот уже Кенси не могла понять, как ещё держится на ногах.

Своих магов в деревне не было вовсе, и Кенси не с кем было поговорить, втайне она подозревала, что отравлена утекающей магией, что сила мстит ей, потому что чувствует — она была в Эхенвэн и не сумела помочь. Но как бы там ни было на самом деле, уже на второй день стало ясно, что усталость не проходит, а магия не прибывает.

Деревенька показалась ловушкой, которую под безразличным взглядом солнца скоро засыплет песком. Не склонная к бездействию, Кенси места себе не находила, но оттого лишь больше выбивалась из сил.

Бесконечно гадая, что происходит, не в силах вопросить магию, принять её помощь, поговорить со своей стихией, хотя той было вдосталь, ученица Асана наконец вспомнила, что он говорил ей, и прислушалась к голосу памяти.

* * *

— Наши пески ревнивы, — размеренно звучал голос Мастера. — Прихотливая магия, наполненная светом, требует к себе особого отношения. Потому мы творим ритуалы. Однако истинные Мастера ритуальной магии — жители Драгно. Они могут видеть магические формулы и выстраивать новые, в то время как наше познание движется медленно — мы только экспериментируем, не ведая, что получится. Настанет час, когда ты поймёшь, а скорее, не вникнешь разумом, но почувствуешь сердцем, что наша магия может не только наполнять. Она умеет отбирать свои подарки. Насколько мне известно, ни в одной другой стране не встречалось ничего подобного.

— Отбирать? — повторила тогда Кенси, удивлённо оглядываясь, точно могла увидеть привычно шепчущий магический поток.

— Именно так, девочка, — Асан взглянул поверх неё. Что он видел, осталось загадкой для Кенси, ведь за её спиной была лишь стена, никаких окон не требовалось в подземном городе. — Потому мы и приняли Шааса. Надежда, что магия отберёт у него силу, что некогда даровала, ещё теплится в наших сердцах.

— Но что же делать мне, если… Если она начнёт отбирать у меня? — её голос заблудился под высоким потолком пугливым эхом. Кенси даже не предполагала, что выкрикнет так громко.

— Тогда тебе придётся провести ритуал. Смотри внимательно и ничего не перепутай… Когда-нибудь это спасёт тебе жизнь.

* * *

Как же она привыкла к тому, что магия послушна! Едва не забыла этих уроков!

Кенси немного воспрянула духом, но всё же не могла позволить себе ликовать. Для ритуала не требовалось почти ничего, кроме свечей да угля. Но нужно было ещё найти достаточно уединённое место, а сил оставалось так мало, что уйти от деревни на необходимое расстояние Кенси едва ли могла.

«Я уже поймалась в ловушку, — размышляла она, упрямо собирая в поясную сумку несколько огарков и кусков угля из остывшей печи, где не так давно Марана пекла лепёшки. — Но я не сдамся!» Она подхватила сделанный из сухой тыквы сосуд, наполненный водой, и уже собиралась выйти из дома, как появилась хозяйка.

— Куда собралась? — спросила она. — Тебе нездоровится, деточка.

— Мне нужно уйти, но я вернусь, — Кенси не знала, как объяснить, что собирается делать. Но Марана сощурилась, отчего её смуглое и морщинистое лицо стало напоминать печёное яблоко, и внимательно осмотрела её.

— Пальцы в угле, а свечки со стола пропали… — прошептала она. — Вы, маги, почему-то думаете, что мы не поймём вас. Ты хочешь провести ритуал.

— Это так, — Кенси не умела врать и не могла отрицать того, что оказалась так очевидно.

— Я тебе не помешаю, и никто сюда не зайдёт, — веско заявила Марана. — Сколько тебе потребуется времени?

— Я управлюсь до заката, — Кенси покраснела. — Благодарю… От всей души…

Марана лишь отмахнулась и вышла из домика. Кенси уселась на пол и принялась потрошить свою сумку, думая, как, должно быть, глупо выглядела, когда лихорадочно собиралась и рассовывала угольки по кармашкам.

* * *

Класта пробудился незадолго до рассвета и широко раскрыл глаза, желая как можно скорее впитать в себя реальность. Смутные образы сна саднили в висках, в горло словно насыпали песка, и он чувствовал, что не может ни шевельнуться, ни говорить. Он не помнил, что видел, не понимал, что чувствует. Казалось, в мире снова что-то нарушилось, опять шатнулось равновесие, истончилась Граница, и он ждал хоть какой-то подсказки — от силы, от собственной души, от печати, но ничего подобного не находил. Будто потерялся в пустоте или стал всего лишь пылинкой, которую утащил с собой ураган.

«Что со мной?» — задумался он, тщетно пытаясь сесть на постели. Тело не слушалось, он почти начал задыхаться. В заполненной предрассветным сумраком комнате он видел только потолок, да и тот растворялся, утекал, теряя очертания и чёткость.

— Мастер! — громкий и звонкий голос Маали разбил тишину. Свежим потоком воздуха он устремился вперёд, и Класта наконец вздохнул полной грудью. Маали остановилась над ним, глядя на него пристально, не мигая. Класта не мог понять — она протянула к нему руки, или так только казалось? — Мастер!