Легкая палата - [5]
Людмиле Серафимовне и к зеркалу не нужно было подходить. Зубов у неё практически не было, как у большинства ровеньковских жителей. Плохая вода, отсутствие кабинета стоматологии.
Сколько-то зубов худо-бедно нарастили. Сколько-то осталось своих. Частично обули в коронки – в итоге разноцветную улыбку приходилось прикрывать ладошкой. А в глубине рта ещё жили грубые съёмные протезы. Они натирали до крови дёсны, делали речь невнятной: с брежневским клацаньем и причмокиванием. Завидев живьём гниющую, разлагающуюся Людмилу Серафимовну, белозубый старикашка-итальянец – а вместе с ним мечты о путешествиях, развернутся – и только пятки засверкают.
Суфлейный тортик был с осторожностью ополовинен. Куриная колбаска брезгливо отщипнута. К сыру Женька благоразумно не прикоснулась. Людмила Серафимовна, под рентгеновским взглядом Женьки, смущённо прикрывалась ладошкой. Рассказывала о поездке в областной центр в клинику по вживлению зубов. Один имплант – 60 тысяч рублей. Чтобы набить рот новенькими зубами – назвали сумму, от которой у учительницы потемнело в глазах. На вокзал добиралась вслепую, ощупью, на подкашивающихся ногах.
– Это нереальная для меня сумма. Женя. Ты добрая девочка, но… с Италией не судьба.
Женька слушала и всё время хмуро, задумчиво копалась в сумочке. Наконец, нашла что искала: пластиковую карточку.
– Людмила Серафимовна. Я предвидела такой поворот событий. Здесь сумма, которой вам как раз хватит на идеальные ровные белые зубы. Вы не думайте, это мои личные деньги. Муж к ним никакого отношения не имеет.
Людмила Серафимовна мотнула головой:
– Я тоже была готова к такому повороту событий, Евгения. Если не хочешь унизить меня и сделать мне больно – даже не заговаривай об этом.
В голосе и в глазах Женьки – она и в детстве вспыхивала, как солома от поднесенной спички, – закипели слезы:
– Вы что?! Вы нам всю себя отдавали…
– Евгения, немедленно убери карточку. Иначе… Ты не моя ученица, а я не твоя учительница!
На огонёк заглянул Костик, возглавляющий городскую коллегию адвокатов. Он застал свою учительницу и одноклассницу сидящими в разных углах дивана. Обе тискали и терзали носовые платочки, обе красные и расстроенные. Костик тут же деловито вник в суть проблемы. Расставил всё по полочкам:
– Женька, пора тебе привыкнуть к щепетильности Людмилы Серафимовны. А вы, Людмила Серафимовна, знаете Вахрушку: с ней только гороху накушавшись разговаривать (Женька лягнула его под столом длинной ногой). Предлагаю заключить мировое соглашение. Вы, Людмила Серафимовна, берите денежку и не тушуйтесь. Но берите не как подачку с барского Женькиного плеча, а как партнёр. У вас ведь нет никого родных, Людмила Серафимовна? Вот и завещайте квартиру Вахрушке – дай вам Бог здоровья, еще триста лет вдалбливать знания в тупые бошки наших отпрысков-лоботрясов. Если Вахрушка начнёт пыхтеть, завещание выкрадет и разорвёт, второй-то экземпляр всё равно у нотариуса останется. Ну, миритесь, девчонки.
Девчонки еще подулись. Решили к болезненному вопросу вернуться, когда остынут. А пока стали пить чай. Грызли, обжигаясь – только из духовки – душистые чесночные сухарики и листали школьные альбомы. Они занимали у Людмилы Серафимовны полквартиры. Остальные полквартиры занимали книги и подшивки старых газет и журналов.
– Ага, вот вы где, мои «ашники»… Игорёк по моим стопам пошел. Преподаёт географию, но уже в горном институте. Гена – бизнесмен. А Дима – бери выше – газовый магнат. В программе «Время» часто показывают.
– Это хлюпик Димыч, который на зоологии в слове «паукообразный» вторую букву пропустил? – восторгалась Женька. – Мы его до слёз задразнивали!
– Женечка, узнаешь себя? В уголок забилась, надулась как мышь на крупу. Тогда только областной детдом расформировали, ты в Ровеньках и оказалась. Ох, и с характером! Колючки растопыришь – не тронь нас! Славик… Хирург – золотые руки. Попивать вот начал – нехорошо…
А это наш Веня. Как-то в поход ходили, червей для рыбалки копали. А он возьми и выпусти их из банки. Глазёнки в пол-лица, в них слезищи:
– Червяки ведь тоже хотят жить. И маленькие червяковые дети сейчас плачут и зовут: «Папа, папа, где ты?»
Захворал наш Веня, высох весь. Из больницы не выходит. Давайте завтра, ребятки, навестим его, он обрадуется…
– А Олег? Он в меня по уши в десятом втюрился, помните, Людмила Серафимовна? – нетерпеливо заскакала на диване Женя. – В химических олимпиадах первые места брал. Вузы его наперебой приглашали. Нобелевскую премию еще не отхватил?
– Ой, ребятки, беда, сухарики горят!
На кухне Людмила Серафимовна для вида погремела противнем – духовка давно была выключена. Вдруг сила ушла из ног – тяжело опустилась на табурет. Разгладила на коленях унесённую с собой фотографию. Олежка на ней в первом ряду: густые волнистые волосы зачесаны назад, взгляд в самый объектив – герой из романов братьев Стругацких, которыми он зачитывался.
Играючи, легко – как всё что он делал – поступил в Москву, в престижный институт. А там таких провинциальных пылких пороховых мальчиков-максималистов по общагам ловят на живца штатные вербовщики. Чтоб на ранней стадии выявлять, на корню вырезать самых сильных, смелых, чтобы не осталось даже намёка на ростки в дряблом теле страны.
Сын всегда – отрезанный ломоть. Дочку растишь для себя, а сына – для двух чужих женщин. Для жены и её мамочки. Обидно и больно. «Я всегда свысока взирала на чужие свекровье-невесткины свары: фу, как мелочно, неумно, некрасиво! Зрелая, пожившая, опытная женщина не может найти общий язык с зелёной девчонкой. Связался чёрт с младенцем! С жалостью косилась на уныло покорившихся, смиренных свекрух: дескать, раз сын выбрал, что уж теперь вмешиваться… С превосходством думала: у меня-то всё будет по-другому, легко, приятно и просто.
Не дай Бог оказаться человеку в яме. В яме одиночества и отчаяния, неизлечимой болезни, пьяного забытья. Или в прямом смысле: в яме-тайнике серийного психопата-убийцы.
Иногда они возвращаются. Не иногда, а всегда: бумеранги, безжалостно и бездумно запущенные нами в молодости. Как правило, мы бросали их в самых близких любимых людей.Как больно! Так же было больно тем, в кого мы целились: с умыслом или без.
И уже в затылок дышали, огрызались, плели интриги, лезли друг у друга по головам такие же стареющие, страшащиеся забвения звёзды. То есть для виду, на камеру-то, они сюсюкали, лизались, называли друг друга уменьшительно-ласкательно, и демонстрировали нежнейшую дружбу и разные прочие обнимашечки и чмоки-чмоки. А на самом деле, выдайся возможность, с наслаждением бы набросились и перекусали друг друга, как змеи в серпентарии. Но что есть мирская слава? Тысячи гниющих, без пяти минут мертвецов бьют в ладоши и возвеличивают другого гниющего, без пяти минут мертвеца.
Невыдуманные рассказы о девочках, девушках, женщинах. Одна история даже с криминальным налётом.
«Главврач провела смущённую Аню по кабинетам и палатам. Представила везде, как очень важную персону: – Практикантка, будущий врач – а пока наша новая санитарочка! Прошу любить и жаловать!..».
Николай Мавроди (он же Эсмеральдов), молодой, спортивный, сексуальный, полный амбиций, решил отправиться за миллионом в Америку, где трудится целая армия подобных ему охотников за легкой наживой. Это и продавцы сомнительной недвижимости, и организаторы несуществующих круизов, и владельцы публичных домов под видом массажных салонов.Сорок сюжетов не выдуманы, они основаны на материалах прессы и реальных судебных процессов. Мавроди удачно срывает большой куш, но теряет достоинство, уважение людей и любовь в этой погоне.Путаница, шантаж, интриги, аферы.
Интриг и занимательных коллизий в «большом бизнесе» куда больше, чем в гламурных романах. Борьба с конкурирующими фирмами – задача для старшего партнера компании «Стромен» Якова Рубинина отнюдь не выдуманная, и оттого так интересна схватка с противником, которому не занимать ума и ловкости.В личной жизни Якова сплошная неразбериха – он мечется среди своих многочисленных женщин, не решаясь сделать окончательный выбор. И действительно, возможно ли любить сразу троих? Только чудо поможет решить личные и производственные проблемы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Нужно сверхъестественное везение, чтобы уцелеть в бурных волнах российской деловой жизни. Но в чём состоит предназначение уцелевших? И что будет, если они его так и не исполнят?
Андрей Столяров в рассказе «Ищу Афродиту Н.» разрабатывает классический сюжет: поиски потерянного времени, отслеживание, канувшей в небытие жизни. События завязаны вокруг литературы, творчества. Рассказчик ищет следы давней, по молодости, знакомой, писавшей стихи и однажды бесследно пропавшей.
«Возвращайтесь, доктор Калигари» — четырнадцать блистательных, смешных, абсолютно фантастических и полностью достоверных историй о современном мире, книга, навсегда изменившая представление о том, какой должна быть литература. Контролируемое безумие, возмутительное воображение, тонкий черный юмор и способность доводить реальность до абсурда сделали Доналда Бартелми (1931–1989) одним из самых читаемых и любимых классиков XX века, а этот сборник ввели в канон литературы постмодернизма.