Легионы идут за Дунай - [168]
Ежедневно устраивались гладиаторские бои. Десять тысяч гладиаторов со всех концов империи заполнили школы и казармы римских амфитеатров. Три тысячи пленных даков в национальном вооружении разыгрывали миниатюрные сражения: битвы под Тапэ, Адамклисси и Сармизагетузе. Нет. Такого еще не знала империя. Даже при Нероне.
– Ave imperator! Ave! Ave! Caesar Trayan August, Optimus, Maximus[203]!
Казалось, этот хвалебный крик застыл в небе над городом.
Прокопченные и набальзамированные лучшими египетскими мастерами голова и рука Децебала висели на колонне Бычьего форума. Любители часами простаивали внизу, любуясь царем варваров.
– Луций, спроси у дака, скоро ли очередь Парфии?
– О-го-го-го!!!
– У Пакора, пожалуй, борода погуще будет!
– Анция! Раздевайся! Мы должны это сделать здесь же, в знак презрения к дрянному царьку!
– Пошел ты!..
– Ха-ха-ха-ха!!!!
Даки-всадники, из числа приведенных Траяном в качестве союзников, успевшие изъездить весь Рим, старательно избегали места с останками своего бывшего царя. Регебал, обритый по последней римской моде, смертельно пьяный, не вылезал из гостевых покоев палатинских дворцов. Дакиск и Турвид, одетые в непривычные тоги, насильно запихивали приятеля в носилки и волокли с собой на бои и представления. Пиепор и Сабитуй в дакийской одежде с драгоценными кинжалами и римскими наградами на руках и шеях носились на колесницах по мостовым, возбуждая любопытство.
...Траян ополоснул лицо в поднесенной серебряной лохани с розовой водой и вытерся чистым полотенцем. Рабы-эфиопы сзади ритмично покачивали большими опахалами из страусовых перьев. Плотина, прикрыв глаза, сидела рядом в кресле из слоновой кости. Ложу сплошь устилали толстые сирийские и мидийские ковры. Справа Адриан вел с Сабиной неторопливый разговор. Племянница Траяна лениво помахивала ручным веером. Два дня назад Адриан официально объявил об их помолвке. Позади в императорском же партере размещались зарубежные послы. Ближе всех посол кушанского царя Канишки Самудранас. Завернутый в красочные шелка индус покачивал сапфировым пером на высоком белоснежном тюрбане и щурил черные проницательные глаза.
Посол парфянского правителя Пакора, тоже разодетый в тончайшие хлопковые одежды, чему-то смеясь, похлопывал по плечу Критона. Личный врач императора льстиво улыбался и время от времени бросал зовущие взгляды на принцепса. Преторианцы на внутреннем и даки-стражники на внешнем обводе галереи облизывали запекшиеся губы. Трибун решился и на свой страх и риск приказал поднести охране воды, смешанной с вином. Зазвучали трубы. Двадцать пар гладиаторов в форме легионеров вспомогательных когорт и рубахах костобоков заполнили арену. Траян стремительно, словно только этого и ждал, повернулся и пригласил к себе кушанского и парфянского послов. Самудранас, исполненный достоинства, пересел на низкую скамью справа от победоносного императора. Парфянин опустился на принесенный его рабом мягкий, обитый сафьяном табурет.
– Прошу уважаемых гостей заключить со мной ставки, – приветливо говорил цезарь.
– О! – шутливо воздел унизанные кольцами руки индус. – Все мои предыдущие попытки выиграть у Величайшего из царей обитаемого мира кончились позорной неудачей!
Мягкий индийский акцент в греческой речи кушанца придавал ей особую вкрадчивость. Посол Парфии не преминул польстить:
– Ставьте на «римлян», дорогой Самудранас, и никогда не ошибетесь. Они побеждают всегда!
Траян особенно приветливо оглядел парфянина.
– Боги! В таком случае мне остается только ставить на варваров, которых разбил!
– Они послужат вашему величеству столь же ревностно, как если бы были римлянами, – поклонился слуга Пакора. На арене мечи исправно делали привычную работу. Гладиаторы валились под ноги друг другу. Рев болельщиков на скамьях напоминал громовые раскаты. Сабина утомленно опустила на лоб покрывало: – Элий! Мне до смерти надоели хрипы и кровь.
Адриан, увлеченный, не слушал невесту. Легат напряженно следил за намеченным бойцом. Привстал. «Ну же! Ну!» Гладиатор не оправдал надежд. Пропустил самый никудышный удар. Прямой и колющий справа.
– А-а! Варвар! Болван!
– Адриан! Будь посдержаннее, – Сабина с тоской разглядывала стены и орущие рты. Траян крутил на безымянном пальце левой руки перстень Децебала. Волкоголовый дракон из золота на бирюзовом фоне грустно скалил зубы.
– Завтра нам предстоит увидеть впечатляющую охоту на слона.
– В моей стране слоны охотятся на людей! – с намеком на боевую мощь Кушанского царства вставил Самудранас.
Критон прикусил губу и мельком взглянул на парфянского посла. Тот сделал вид, что сказанное его совсем не интересует. Император тронул представителя Пакора.
– Надеюсь, в Парфии не встретишь подобных ужасов?
Усы азиата ощерились в усмешке, но глаза остались холодными.
– Парфянские лошади порой бывают страшнее кушанских слонов.
Установилось многозначительное молчание. Первым его нарушил Траян:
– Я хочу, уважаемые послы, чтобы вы по возвращении домой передали своим властителям, что единственное, о чем мечтает и чего страстно желает император Рима, – это мир. Мир во всей Ойкумене. Децебал нес угрозу нашему спокойствию. Теперь же порядок и равновесие на границах империи восстановлены. Только мир позволит Риму, Парфии и Кушанскому царству наладить взаимовыгодные торговые связи. – Победоносный император широким жестом обвел скамьи, забитые зрителями. – Не знаю, что делали бы наши красавицы и щеголи без индийского шелка, драгоценных камней и благовоний. А болотная парфянская пшеница
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга представляет собой философскую драму с элементами романтизма. Автор раскрывает нравственно-психологические отношения двух поколений на примере трагической судьбы отца – японского пленного офицера-самурая и его родного русского любимого сына. Интересны их глубокомысленные размышления о событиях, происходящих вокруг. Несмотря на весь трагизм, страдания и боль, выпавшие на долю отца, ему удалось сохранить рассудок, честь, благородство души и благодарное отношение ко всякому событию в жизни.Книга рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся философией жизни и стремящихся к пониманию скрытой сути событий.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этот роман известного финского прозаика Мика Валтари, чьи исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются во всем мире огромными тиражами, переносит читателей в V век до н. э. в страны Средиземноморья. Жизнь путешественника, воина, философа Турмса полна испытаний и опасностей и озаряет ее путеводная звезда — любовь Турмса к прекрасной жрице.
Имя финского прозаика Мика Валтари известно читателям многих стран — его увлекательные исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются огромными тиражами, прочно занимая первые места в списках бестселлеров.Роман «Наследник фараона» — один из лучших романов писателя. Его главный герой — врачеватель Синухе по прозвищу Египтянин многое видел в своей долгой жизни: предательство и измену, заговоры и интриги, нищету и величие. Среди героев книги и подлинные исторические личности, такие, как фараон Эхнатон и прекрасная Нефертити, и вымышленные лица.Тайна рождения Синухе-Египтянина держит читателей в напряжении до последних страниц.
В возрасте тридцати четырех лет безвременно скончался Царь Царей Александр Македонский. Созданная им огромная империя – лакомый кусочек для многих, считающих себя вправе претендовать на оставленное Великим наследство.
Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.