Легионы идут за Дунай - [167]
– Враг повержен, – возвысил в наступившей тишине свой голос Траян, – вывесите останки Децебала на главной площади Сармизагетузы. Они должны находиться там в течение полных семи дней! Затем отправьте руку и голову в Рим. Сенат и народ римский тоже должны видеть мертвого противника. Варвару, раскрывшему пристанище Децебала, выдайте положенную награду! Легату X Близнец легиона наградить отличившихся командиров и солдат!
Адриан перевел взгляд с геммы в ладони на отрубленную голову дакийского царя.
– Величайший принцепс, – шепнул легат I Минервиного легиона, склонившись к уху дяди, – позволь грекам-ваятелям, что следуют за мной, изготовить в мраморе бюст мертвого варвара.
Император вопросительно уставил синие глаза на племянника:
– ?!
Адриан разжал кисть. Сердоликовый Митридат лохматил пышные кудри на гемме.
– Имя Децебала уже вошло в анналы истории наряду с именем Траяна Августа. Пусть и через тысячу лет потомки, созерцая портреты, говорят: «Вот Децебал – царь Дакии. Какое лицо! Но и он побежден императором Марком Траяном!»
Принцепс задумался. Авидий Нигрин тронул локоть друга.
– Легат прав, Марк. Отдай голову скульпторам на сутки.
– Хорошо.
Легионеры уложили останки дакийского царя в корзину, закрыли крышкой и взялись за витые лозовые ручки. И произошло непредвиденное. Едва солдаты сделали первые шаги, преторианцы по знаку центуриона застучали копьями о щиты. Доблесть не знает границ и национальной принадлежности. Армия Рима отдавала последние воинские почести достойному врагу. Децебалу. Сраженному, но не покоренному.
Дакиск тронул за локоть Регебала.
– Вот и все. Теперь впереди у нас жизнь, Регебал! Жизнь. Спокойная и бесхлопотная. Друг императора Авидий Нигрин сказал, что все мы, кто помогал римлянам, отправимся вскорости в Рим вместе с Траяном и примем участие в празднествах по случаю победы. Нас ждут новые почести, Регебал!
Бывший шурин бросил взор в сторону Траяна, потом повернулся к старейшине альбокензиев. Седина густо серебрилась в начесанной шевелюре недавно еще полного сил вождя.
– Да, новые почести. А Децебал умер.
– Умер... – подтвердил немного озадаченный Дакиск.
– И Траян сидит на троне дакийских царей.
– Да! – альбокензия начинали злить эти мудрствования. Несколько даков придвинулись к ним, ожидая развязки странного разговора.
– И меч Децебала тоже попал к римлянам, – нельзя было понять, спрашивает Регебал собеседников или утверждает истины самому себе. Для него словно не существовало окружающих.
– Это меч Децебала, и никого другого! – вмешался Турвид. – Вспомните, на всех выездах в Сармизагетузе проклятый Дадесид появлялся с ним. Уж я не спутаю Священные символы Замолксиса на ножнах ни с какими другими!
– Да, – сальдензий пронзил взглядом собравшихся. – Вот только я хотел бы знать, кому Децебал перед смертью отдал Пояс Буребисты?!
Стоявшие кепакизы, альбокензии, котензии, сальдензий и прочие вожди дакийских племен разом отшатнулись. Вот куда клонил Регебал. Значит, где-то есть законный преемник. Наследник дела Децебала Ледяной холод отчаяния и страха охватил изменников. Вокруг горели огни светильников. Громко болтали римляне. Из необъятных далей будущего медленно текло время, и там впереди, в грядущих столетиях, уже занимался день, когда неспособные более сдерживать натиск карпатских племен на восточные границы правители империи отдадут приказ покинуть провинцию Дакию.
10
Толстый с лоснящейся шкурой гиппопотам беспомощно поворачивал грузное тело на слабых, непропорционально тонких ногах. Каждый раз, когда новый дротик вонзался в бугристую кожу, животное раскрывало широкую пасть с двумя тупыми клыками и жалобно кричало. Колоссеум сотрясали взрывы хохота. Одуревшая от трехмесячного пьянства и обжорства, толпа пресыщенной римской черни свистела, улюлюкала и швыряла на арену огрызки яблок и подгнившие апельсины. Гладиаторы-бестиарии развлекали публику как могли. Отпускали бегемоту пинки, прыгали через медлительного африканского гиганта. Особенно усердствовал маленький юркий нубиец в красной набедренной повязке. Он умудрялся ширнуть копьем прямо в детородный орган животного. Весталки на первых рядах взвизгивали от восторга. Верхние скамьи разражались бешеными овациями.
– Браво! Так его! Будет знать, как посещать наши лупанары!
– Ха-ха-ха-ха!!!
Неожиданно из ноздрей гиппопотама хлынула кровь. Он, болезненно всхрюкивая, подломил передние ноги и, рухнув на мраморную крошку арены, испустил дух.
– Браво!!! – взорвался амфитеатр. Неизвестно, какой по счету зверь из одиннадцати тысяч, доставленных Траяном для травли в римских цирках, покончил счеты с жизнью. Глашатаи объявили перерыв.
Рим праздновал победу над Дакией. Роскошью второго дакийского триумфа Нерва Траян Август – принцепс сената и римского народа – затмил все виденное камнями города доселе. Семь дней только возили по улицам награбленное за Данувием золото и серебро. Потом шествовали выделенные когорты участвовавших в кампании легионов-победителей. Сенаторы, всадники, ликторы, преторианцы. И наконец, император в блеске парадного вооружения и сонме полученных эпитетов: Германский, Дакийский, Наилучший, Величайший. Плебс получил крезовы подарки. По пятьдесят сестерциев серебром на человека. Оливковое масло, вино, печеный хлеб выдавались без счета. Столы для угощений ломились от яств. Ошалевшие от чудовищных доз выпитого вина и выкуренной конопли проститутки отдавались мимам и акробатам прямо на столешницах посреди гор недоеденных булок и жареных кур. Эдилы и преторы, поставленные следить за порядком, регоча, отпихивали актеров и пристраивались на их место сами. Воры и сутенеры ночевали в караульнях городской стражи вперемешку с легионерами преторских центурий.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.
Героя романа Бриана Фитца – человека редкого благородства – жизнь бросает в самые тяжкие испытания. Мечом и верностью клятве отстаивает он право законного вступления на престол дочери умершего короля Англии Генриха I Матильды.Англия ввергнута в кровавую гражданскую войну, в царство разбоя, жестокости и коварства, и в этой беспощадной бойне за корону Бриан с честью отстаивает право на верность данному им слову.
Имя финского прозаика Мика Валтари известно читателям многих стран — его увлекательные исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются огромными тиражами, прочно занимая первые места в списках бестселлеров.Роман «Наследник фараона» — один из лучших романов писателя. Его главный герой — врачеватель Синухе по прозвищу Египтянин многое видел в своей долгой жизни: предательство и измену, заговоры и интриги, нищету и величие. Среди героев книги и подлинные исторические личности, такие, как фараон Эхнатон и прекрасная Нефертити, и вымышленные лица.Тайна рождения Синухе-Египтянина держит читателей в напряжении до последних страниц.
В возрасте тридцати четырех лет безвременно скончался Царь Царей Александр Македонский. Созданная им огромная империя – лакомый кусочек для многих, считающих себя вправе претендовать на оставленное Великим наследство.
Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.