Легионы идут за Дунай - [165]

Шрифт
Интервал

Децебал и патакензии засыпали озверелый собачий клубок стрелами. Скулеж и визг заполнили окрестности. Издыхающие пронзенные гельветы катались по каменистому крошеву. Задуманное удалось. В два залпа дакийский царь и его воины прикончили или сильно ранили почти всех поисковых псов.

В ответ стрелки-галлы обрушили град свинцовых пулек из длинных кожаных пращей. Пространство между деревьями наполнилось свистом летящих снарядов.

– Собака Децебала! – радостно указал римскому трибуну Пиепор.

Регебал, мрачный, следил за умело проведенной зятем диверсией. Он только молча кивнул на вопросительный взгляд римского начальника в подтверждение слов костобока.

– Так сам Децебал тоже наверху? – спросил, чтобы лишний раз окончательно увериться, трибун.

– Да! Филипп не выполнит ничей приказ, кроме как самого царя!

– Прекрасно! Центурии – вперед!!!

Десятки в шеренгах ускорили шаг. Подоспевшие лучники присоединили к камням галлов свои стрелы.

Децебал и патакензии-телохранители отвечали расчетливо. Берегли каждый наконечник. Тропа позволяла римлянам наступать лишь по два человека в ряд. Уже свыше десятка сраженных врагов валялись на камнях и корневищах. Но и маленький отряд защитников понес первые потери.

Свинцовое ядрышко от пращи перебило плечо воина рядом с царем, и погиб под стрелами другой, который не успел, перебегая, укрыться за стволом. Откуда-то сбоку и сверху доносились вопли и крики «Барра!!!»

Легионеры штурмовали переход у ручья. Трое оставленных Децебалом даков скатывали на атакующих каменные глыбы.

– Отходим! – кричал телохранителям дакийский царь.

Противники сблизились настолько, что римляне пустили в ход пилумы. Короткие дротики с гибкими, закаленными на огне остриями со стуком втыкались в стволы, землю.

– А-а! – застонал пронзенный дак.

Выше. Выше. Еще выше. Едва последний патакензий влез на площадку, показался первый римлянин. Стрел не осталось. Пальцы Децебала напрасно шарили в опустевшем колчане. Потные, перемазанные пылью дружинники, не сговариваясь, потянули из ножен кривые фалькаты. Снизу рычал центурион. Вновь зашуршали дротики. Под их прикрытием передовые легионеры вскарабкались на второй уровень тропы. В просветах шлемов Децебал видел иссеченные шрамами и морщинами лица. Ветераны. Эти не отступят. Не дрогнут. Даки бросились на врагов. Залязгали встретившиеся в ударе клинки. Три римлянина против шести даков. Четыре. Пять. Вот по плечам товарищей поднимается седьмой. Восьмой. Упал легионер. Второй. Стон. Крик. Злобное ругательство на латыни. Пали три дака. Оставшиеся в живых толкнули царя:

– Уходи, Децебал!

– Децебал!!! – поняли солдаты Траяна.

И тотчас другой крик. Откуда-то сверху:

– Царь! Нас окружают! «Петухи» прорвались у ручья. Уходите!

Децебал, не выпуская из рук меча, метнулся выше. Телохранители прикрывали отход. Один – секирой. Другой – мечом. Два против двухсот. Патакензий сверху пустил из лука стрелы. Римляне замешкались. Воспользовавшись заминкой, царь и его последние соратники оторвались от преследователей.

– К пещере!

– Нет! – голос владыки Заданувийских земель поразил патакензиев спокойствием. – Это ничего не даст. Римляне – всюду. Через несколько мгновений они будут и там. Но рядом с могилой Местуса, за скалой, у Трех сосен, есть козья тропа. Там можно уйти.

– Уходи, Дадесид! Мы прикроем!

– Пурирус! – царь улыбнулся верному кузнецу. – Уйти должны вы.

И, не слушая никаких возражений, он снял с талии Священный пояс Буребисты с драгоценным кинжалом и отдал Пурирусу. Кузнец все понял. Царь решил, и спорить было бесполезно.

– Воля царя – закон! – громко, как и прежде, возгласил Децебал. – Воля умирающего царя – закон вдвойне! Именем Замолксиса я повелеваю вам уйти к росомонам и отдать эти знаки власти дакийских царей достойнейшему из ныне живущих карпов или костобоков. Уходите, Пурирус, и да хранят вас Ауларкен Фракийский, Замолксис и его всемогущие бессмертные сыновья!

Они не возражали. Три воина. Последние свободные даки на порабощенной римлянами земле упали на колени перед своим погибающим царем и поцеловали землю. Децебал прощально коснулся их голов и, не оглядываясь, начал подниматься к пещере. Совсем рядом слышался треск сучьев под коваными каллигами легионеров. Под сводами каменной залы Дадесид остановился. Бесполезные теперь уже стрелы торчали из берестяных колчанов. Козьи и оленьи шкуры на полу. Десяток копий и секир. Невелика добыча для солдат. Он отбросил иззубренный в схватке на тропе меч и вытащил из-под изголовья отточенную, как бритва, фалькату с драгоценными камнями на рукоятке. Рывком сорвал войлок входного порога. Родные горы расстилались перед ним. Его Дакия. Сладостная горечь заполнила душу. Он не смог уберечь царство. Значит, кому-то предстоит начинать сначала. Боги известили его о своем желании даровать ему бессмертие. Устами Диурпанея. Человек не должен задерживаться по эту сторону, когда его близкие ждут на полях царства Замолксиса. Осталась самая малость.

Децебал перевернул фалькату – родной дакийский меч – и уставил острие под левое подреберье. «Только об одном скорблю, – обратился царь к владыке Подземного царства, – что род Дадесидов пресекается на мне». Мог ли он знать, что не пройдет и пяти месяцев и в далеком паннонском пате родится мальчик, в котором размеренная римская кровь смешается с его пылкой кровью. И дочь его Тисса, одевая по утрам сына, будет повторять: «Боги! Как ты похож на своего деда». И огненный взор потомков Дадеса навеки останется на лицах грядущих поколений. Бряцанье копий и звон щитовой меди римских латников становился все отчетливее. Децебал поднял взгляд к небу, к обжигающему лику Богини Солнца. И когда слепящий свет лучезарного светила заполнил все его существо, он ощутил краткую легкость падения. Жуткая боль на миг всколыхнула сознание. И... все исчезло.


Рекомендуем почитать
На заре земли Русской

Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?


Морозовская стачка

Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.


Тень Желтого дракона

Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.


Избранные исторические произведения

В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород".  Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере.  Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.


Утерянная Книга В.

Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».


Повесть об Афанасии Никитине

Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.


Клятва и меч

Героя романа Бриана Фитца – человека редкого благородства – жизнь бросает в самые тяжкие испытания. Мечом и верностью клятве отстаивает он право законного вступления на престол дочери умершего короля Англии Генриха I Матильды.Англия ввергнута в кровавую гражданскую войну, в царство разбоя, жестокости и коварства, и в этой беспощадной бойне за корону Бриан с честью отстаивает право на верность данному им слову.


Наследник фараона

Имя финского прозаика Мика Валтари известно читателям многих стран — его увлекательные исторические романы уже несколько десятилетий переиздаются огромными тиражами, прочно занимая первые места в списках бестселлеров.Роман «Наследник фараона» — один из лучших романов писателя. Его главный герой — врачеватель Синухе по прозвищу Египтянин многое видел в своей долгой жизни: предательство и измену, заговоры и интриги, нищету и величие. Среди героев книги и подлинные исторические личности, такие, как фараон Эхнатон и прекрасная Нефертити, и вымышленные лица.Тайна рождения Синухе-Египтянина держит читателей в напряжении до последних страниц.


Время царей

В возрасте тридцати четырех лет безвременно скончался Царь Царей Александр Македонский. Созданная им огромная империя – лакомый кусочек для многих, считающих себя вправе претендовать на оставленное Великим наследство.


Лихолетье Ойкумены

Царь царей Александр Македонский за свою короткую, но невероятно бурную жизнь успел сделать гораздо больше, чем любой из смертных. Но не стало Великого, и гигантская Империя, простирающаяся от Эллады до Индии, начала содрогаться в страшных конвульсиях. О том, что происходило на просторах от Эпира до Месопотамии между 317 и 311 годами до Рождества Христова, – яркий, неожиданный и откровенный роман Льва Вершинина – доктора исторических наук, замечательного писателя и прекрасного поэта.