— Этот намерен подписать договор о продаже Беты. Больше продавать нечего. Все разворовано или сгорело.
— И что же, продадут? — поинтересовался кто-то.
— Анализатор говорит, что такая возможность по-прежнему сохраняется. Мой прогноз — не успеют, — сказал Кайа, выпустив из рук шар, и тот завис между слушателями.
Рука бандита, сидящего за столом в зале дворца, дрогнул. Лицо исказила гримаса ужаса. Из открытого рта повалили клубы черного дыма. Охранники бросились к хрипевшему и агонизирующему главарю местной шайки ставленников мараев. Скрюченные пальцы мертвой хваткой держали усыпанную бриллиантами ручку с золотым пером. Ожидавшие подписания договора, вскочили с мест. Изо рта агонизирующего вместе с клубами дыма вырвалось последнее «хо-о», а вокруг уже танцевали и разливали по бокалам шампанское. Двери распахнулись, и в зал бодрым шагом, почти бегом влетел молодой претендент на только что освободившийся трон. Он выдернул лист с договором из скрюченной руки, оставив в намертво сжатых пальцах крошечный обрывок. Глаза марая зафиксировали последний отпечаток — прекрасное, юное лицо. Молодой человек чиркнул зажигалкой с надписью белым по черному «Охота», поджег договор и выпустил его из рук.
Новый правитель популяции Бета — кудрявый юноша из Сигмы — помахал у себя под носом рукой, разгоняя остатки дыма. Во дворце заиграла божественно прекрасная музыка.
* * *
Стелящийся по земле туман стал рассеиваться. Перед Хайме появился большой концертный зал. Он поднял смычок и заиграл, как в последний раз. И музыка снова захватила его, и он был музыкой. Мир был един. Впервые он явился Хайме с первыми ударами его сердца, еще в утробе матери.
Оркестр отыграл свой первый гастрольный концерт на следующий день после того, как Пит вернулся в бункер. В зале сидели родители Уны, и Хайме случайно остановил на них взгляд. Он улыбнулся им, как старым, добрым знакомым.
— Тебе понравились часы? — спросил он, склонившись к уху Анны во время третьего выхода на поклон.
— Ой, кажется, я забыла их дома, — ответила та.
Небо точно прорвало. Не то, чтобы новость для зоны SF, но метро из-за снежных завалов закрыли впервые. Метель не утихала вторые сутки. Роботы-снегоуборщики работали без остановки. Они напоминали идущих строем жуков с горящими, оранжевыми глазами. Один за другим проходили они мимо Анны, возвращавшейся домой с репетиции.
Сковывающий движения, ледяной ветер с залива настойчиво пробирался под пальто. Никакого транспорта в поле зрения не было. Пришлось идти пешком. Белые, рябые волны налетали, трепали, кололи, толкали и били. Анна, казалось, ничего не замечала. Все ее мысли были о Хайме.
В какой-то момент она остановилась и толкнула дверь в первый попавшийся магазин, оставив позади метель и скрытого в ледяном вихре незнакомца, преследующего ее от самых дверей концертного зала.
Магазинчик торговал обувью. Небольшое помещение было украшено переносными, желтыми фонарями под старину. Внутри фонарей горели свечи. Ими и освещался зал. Ни электричества, ни продавца видно не было. Такие магазинчики открывались всего на пару недель, в праздники. Они не имели прибыли, как и все, что находилась офлайн, и сохранили их исключительно ради создания праздничного настроения. Анна взяла переносной фонарь, дошла до самого дальнего в зале стеллажа и села на деревянный стул перед ним. Преследователь вошел в магазин одновременно с вышедшим в зал продавцом. Ни с того, ни с сего на Анну напала дрожь. Усилием воли она опустила плечи, расслабилась и прикрыла глаза. Тракус на руке вспыхнул зеленым огоньком.
Когда она вновь открыла глаза, посетителя уже не было в зале. Продавец стоял возле витрины и активно жестикулировал, видимо, общаясь с кем-то через экран нейросинхронизации. Выглядел он весьма озабоченным. Анна нахмурилась, затем бросила взгляд на полку и увидела открытые туфли на высоком каблуке, — черные, отделанные по краю тонкой золотой каймой. То, что надо для первого свидания. Она только и успела, что примерить их. И шагу сделать не успела, как снаружи загудела сирена скорой помощи.
Она медленно двинулась через зал, всматриваясь в ночь по ту сторону витрины. Там, за стеклом, на носилках лежал мужчина. Тот самый, что несколько секунд назад так мило беседовал с продавцом.
— Он что-то забыл в машине, — поделился с ней продавец. — Сказал, что сейчас вернется. Там был кто-то еще.
— Кто-то ждал его? — спросила Анна. Оба наблюдали, как носилки закатили в машину.
— Почти ничего не видно из-за метели. Лучшее время для убийства.
Продавец и Анна обменялись взглядами.
— Я видел, как тот человек взял его за плечо, — поделился продавец.
— Он ударил его?
— Нет, просто коснулся его плеча и исчез.
— Послушайте, лучше не думайте об этом, — посоветовала Анна, и продавец вымученно улыбнулся, а когда она покинула магазин, запер его и опустил шторы.
Ветер дул в спину Анне, так что обратно она, можно сказать, долетела.
* * *
— Анна? — удивился Хайме, открыв дверь в артистическую, где он остался на ночь.
— Увидела свет, — смущенно оправдывалась та. — Мне пришлось вернуться. Транспорт не ходит.
