Legion Z - [116]

— Ты — моя родная дочь! — сорвался на крик он. — Я дал тебе доступ сюда, чтобы ты помогала мне. Дал новое имя, чтобы обезопасить тебя. А ты влюбилась в этого….В этого….

— Ты мне больше не отец, — отозвалась Ноа. — Я сделала себя сама.

— Зачем тебе сдался этот мальчишка? — сдавленным голосом спросил отверженный отец. — Кто он тебе? Ты работала на правительство мараев, и прекрасно себя чувствовала, пока не появился он.

— Ошибаешься. С Питом мы части целого. Непоглощаемые и бесконечные. Мы были знакомы намного раньше, чем ты думаешь. Не виделись много лет, но работали над одним и тем же. Если говорить о знакомстве на Талатоне, то можно по пальцам пересчитать, сколько раз мы вообще виделись. При этом мы были неразлучны. Ты пытался убить его дважды. В первый раз тебе помешал Мартин. Во второй — созданный тобою алманг. Но все в порядке. Пит оклемался. Он и алманги успешно достигли поверхности Марса. У тебя больше нет возможности управлять алмангами, поскольку их программа находится под нашим с Питом полным и окончательным контролем. Управление на Новой Земле отдано мне. Эйнара больше не существует.

Ноа посмотрела на часы.

— У тебя есть ровно полчаса на то, чтобы попытаться изменить себя. Иначе ты просто исчезнешь. Стать снова человеком за два часа — задача не из легких. Попробуй стать алмангом.

Лицо доктора Ши просветлело. Теперь он смотрел на свою дочь, точно новорожденный или недалекий.

Ноа встала и направилась к двери.

— Полчаса, — напомнила она и ушла.

* * *

— Вайю?

— Эйда?

— Внутри меня постоянно звучит одна и та же мелодия. Она из той песни, помнишь?

— Из какой?

— Ну, той, что ты пела, стоя на спине железной мухи. Ну, давай же, радость моя, спой мне ее поскорее, и я приду к тебе.

Земные тела Вайю и Эйды заколыхались, соединились и вспыхнули ослепительным белым светом.

* * *

— Софи, ты просто прелесть, — заключил Луи, обняв и звонко чмокнув жену в щеку.

Они сидели на скамейке в парке. В изумрудной листве играли мягкие лучи весеннего солнца. Сколько прошло времени — минута, час или больше? Вечерние тени напоминали о чем-то вечном и прекрасном, и весь мир вокруг и люди в нем были родными.

Она держала в руке мороженое в вафельном рожке и, дирижируя им, напевала их с Луи любимую песню. Луи подпевал. Фальшивил, но пел от души. Софи замахала на него руками.

— Кем ты дирижируешь? — удивленно спросил он, оглядываясь по сторонам, и Софи покатилась со смеху. Смеялась она совсем по-детски — звонко и заразительно. Они болтали о всяких мелочах, не замечая времени, и были счастливы.

— Я хочу научиться танцевать фламенко, — заявила она.

— Нет проблем. Начнем прямо сейчас, Кое-чему я все же успел научиться, — подмигнул он, и подал ей руку.

Потом Луи учил Софи танцевать. Он еще не знал, что внутри нее зародилась новая жизнь. Венец под водой. Их ребенок. Новый человек на Новой Земле.

* * *

Я живу под водой, и скоро выйду на поверхность. Я чувствую связь с кем-то невыразимо прекрасным, чей голос ласково поет мне о том, как хорош мир снаружи. Там любуются розовыми закатами, слушают ночную песню соловья, купаются в благоухании роз и молочном тумане над водой, пьют вино и занимаются любовью. Я оставила своих детей, научив их творить новый мир, и упала с неба в безбрежный океан. Знаешь ли ты, что поглощается тьмой, и без чего нет света? Впереди я вижу два столпа, а между ними узкий пролив. Я слышу низкий голос. Он не такой певучий, как тот, что поет мне колыбельную на ночь и называет водным ангелом. Он обещает показать мне что-то особенное, и рассказывает сказку о прекрасных эльфах. Называет меня своим хвостом, который он оставил в воде. Это уморительно. Я смеюсь. Воду пронизывают лучи света. Я вижу их зеркальное отражение. Мне пора двигаться вперед. Я знаю, что, войдя в новый мир, я могу забыть о том, кто я. Поэтому я снова и снова повторяю: «Я никогда не забуду, откуда я пришла. Нас было много, и все мы были, как один. Нам пришлось разделиться, только так мы могли открыть дверь в другие миры, где бережно хранили и преумножали свет. Каждый из нас несет в себе память о нашем единстве. Я никогда не забуду. Никогда. Теперь мне пора. Я выхожу.

35. Я тоже!

«Я выхожу», — пробормотал Пит и открыл глаза. Он обнаружил себя сидящим в хвосте полупустого вагона метро. Двери открылись, он встал и вышел из вагона. Самочувствие было прекрасным.

Белая станция и розовый информационный щит возле черного эскалатора, показалась ему незнакомыми. Последний раз он был здесь неделю назад, и все было по-другому.

В кармане куртки зазвонил телефон.

— Патрик! — обрадовался Пит. Зашел на эскалатор и продолжил разговор, провожая взглядом люминесцентную полосу зеленого цвета, тянущуюся вдоль стены. Глядя на нее, Пит нахмурился.

— Где ты застрял? — низким голосом пробубнил в трубке Патрик.

— Из метро выхожу. Скоро буду.

— Ждем, — сказал Патрик и отключился.

Пит сошел с эскалатора и направился к выходу. Снаружи — знакомый сквер, но каким-то чудом он перенесся на противоположную сторону улицы. Пит в нерешительности остановился и стал присматриваться. Деревья других пород. Одиночные прохожие светились розовым светом. Он остановился, провожая их взглядом. Проходя мимо него, они улыбались и здоровались. На каком языке они говорили? Какой бы это ни был язык, Пит его понимал.