Legion Z - [114]

— Ей ввели галлюциноген, — кивнул Пит.

— Никто ее больше не видел. Тела не нашли. Два месяца спустя Иаван отозвался на приглашение, и добровольно стал алмангом.

— Но ведь он мог стать зогом, — заметил Пит.

— Иаван предпочел стать алмангом, и принял это решение задолго до того, как они с Сарой начали встречаться. По каким параметрам его отобрал сам доктор Ши? Иаван быстро принимал решения. Такие, как правило, занимают руководящие посты в популяциях. Эл Альтерман был одним из таких. Обручальное кольцо он бросил в воду с того самого моста. В какой момент замкнуло в его голове, никто, включая самого создателя алмангов, не знал, но очень скоро Иаван стал убивать не по велению дока, а по своему собственному усмотрению. В том, что касалось убийств, Иавану не было равных. Иногда он щадил свою предполагаемую жертву, давая ей шанс убраться с дороги влюбленной пары зогов. Создавал всевозможные препятствия, подавал знаки. Иногда к его посланиям прислушивались, иногда нет, и тогда он хладнокровно устранял тех, кто мешал любовникам быть вместе.

— Став алмангом, он сразу же подвергся обновлению Пандорой-9, — заметил Пит.

— Верно, — согласился Бен. — Слишком быстро. Организм не успел адаптироваться. Док спешил со своими экспериментами.

— Многие обновились сразу?

— Большинство. И они стали испытывать душевную боль.

Пит не знал, что сказать на это. Ангелы доктора Ши неожиданно получили свой единственный выбор.

— В каком месте мы сейчас находимся? — переключился Пит.

— В районе экватора. Скоро сам все увидишь.

Черный Меркурий полез в нагрудный карман. Пит молча наблюдал за его манипуляциями.

— Это просила передать тебе Ноа перед отлетом, — сказал он, протягивая Питу черный блокнот с тонким, золотым теснением по углам, и ручкой на тесемке. Пит протянул ладони и благоговейно принял дар. Алманг же незаметно покинул дом.

На первой странице было написано ее почерком: «Дневник Пита и Ноа». Пит перелистнул несколько страниц. Все они были чистыми. По краю каждого вился растительный орнамент.

— Ноа? — спросил он вслух, и глаза наполнились слезами. Он посмотрел вверх, в небо, в котором, висели две жемчужины — луны.

— Что мне делать со своим белым слоном? — обратился он к лунам.

Затем он сделал свою первую запись в блокноте: «Зачем мне власть над алмангами? Я не желал ее. Единственным, чего я желал, была ты. Я искал тебя во всех мирах, где ты могла бы спастись. Изменчивая и постоянная, как горная река. А когда нашел, ты снова покинула меня. Я не разучился плакать, и знаю боль разлуки, несмотря на то, что ты во мне, где бы я ни был. И ты поглотила меня. Это произошло еще в самом начале, когда я только познакомился с тобой, и тебя звали Элис. Я помню все. Здесь, на Марсе, все началось с нуля. Сейчас я в надежном укрытии, и пишу тебе отсюда, мать многих. Во время полета алманги поддерживали меня. По прилету я потерял связь со всеми вами. Чувствовал себя закопанным заживо. Долгое время я не мог пошевелиться от ужаса, находясь в своем заколоченном гробу, в котором не было ничего, одна лишь черная полоса перед глазами. Ничего, кроме ударов сердца и осознания своего заточения. С этой пульсации все и началось. Я стал прислушиваться к ритму. Он может быть медленным, быстрым, ломаным, ровным…» Пит прервался. Отложил ручку и посмотрел сквозь стеклянный купол на звезды. Он стал тихо насвистывать мелодию. Одновременно с ним, на Новой Земле рука Хайме остановилась на нужном месте партитуры, и он улыбнулся одновременно с Питом.

Пит приложил руку к груди, и Софи, сидевшая с родителями и Луи за обеденным столом, повторила его движение.

— Чтобы возникла музыка, нужна ось, вокруг которой будут плестись узоры. Это — ритм, — ответил ему мысленно Хайме, и Пит кивнул. Он стоял в центре своего дома — обнаженный, с длинными волосами, прикрывавшими тело золотой накидкой. Медленно он стал поворачиваться вокруг собственной оси, глядя на алмазных ангелов в окружавших его со всех сторон, прозрачных домах-полусферах. Остановился и почесал лоб. Луи, сажавший деревья на Новой Земле, стянул с руки перчатку и отер пот со лба. Софи, наносящая на лицо грим перед выступлением, почесала лоб покрытым красным лаком ногтем, и улыбнулась своему отражению в зеркале.

Потом Пит стал вопить, как ненормальный, прыгать и танцевать внутри своего маленького дома. Алманги, отложив дела, стали наблюдать за ним. Наконец, он остановился и внимательно осмотрел свое тело.

— Мне надо тщательно следить за своим внешним видом, — произнес он вслух. — Костюм Юджина Вана до сих пор стоит у меня перед глазами.

Вернувшийся Бен спросил, что ему надо, и Пит попросил остричь ему волосы. Он хотел бы прогуляться.

— В одном из домов есть синтезатор, один из нас каждый вечер садится за инструмент и играет, — рассказал ему Черный Меркурий, когда некоторое время спустя укорачивал ему волосы.

— Я видел светящиеся клавиши под его пальцами, и вспоминал Ноа Уильямс, — поделился Пит. Алманг опустил ножницы.

— Свою любимую женщину, — понял Бен.

— Отец принес в жертву не одного меня, — поднял на него кроткий взгляд Пит.

— А еще он нашел связующее вещество для всех вас, — подмигнул ему Бен.