Легенды старого Петербурга - [5]
После этого Карпов более не заводил пререканий относительно размера денег, выдававшихся ему на корм и начал со старанием обучать медвежат в особом, сшитом для них платье, ибо «без платья их совершенно обучать никак по их обычности невозможно».
ВСТРЕЧА ЛЕТА В ЕКАТЕРИНГОФЕ
ПРАЗДНИК «БЫКОДРАНИЯ»
ОСТРОВА И СБОРНЫЕ ПУНКТЫ НА НИХ
По заведенному Петром Великим обычаю, петербуржцы, до воцарения Императора Александра III, ездили 1-го мая встречать лето в Екатерингоф[16], где Петром был построен дворец[17], немного выше устья Фонтанки.
Екатерингоф начинался от сада д(ействительного) с(татского) с(оветника) Лукина и тянулся по берегу залива до речки Черной, составлявшей границу С.-Петербургского уезда от Софийского (теперь Царскосельского).
От залива же парк Екатерингофского дворца доходил до Петергофской дороги, выезд на которую у выгонного рва украшали городские ворота из тесаного камня с белым мраморным орлом, а за ними стоял дом барона Строганова, где в 1793 г. жил принц курляндский Бирон[18]. Самый Екатерингофский дворец одноэтажный, без двора, расположен был перед рощею, подходившею к самому берегу залива, в которой было два пруда, выложенных булыжником и окруженных земляными валами. Перед дворцом шел смешанный лесок с просеками вместо аллей и небольшой зверинец с деревянными строениями. Петр Великий заложил его в 1712 г. против того места, где в мае 1703 г., лично командуя флотилией лодок, взял два шведские бота, и назвал Подзорным дворцом[19], для чего имелась особая башня, с которой Петр мог обозревать залив. Домик этот впоследствии был отдан адмиралтейству, и в нем хранили смолу и деготь, а на самом берегу была поставлена батарея для пушечной пальбы при наводнениях.
В 1719 г. Петр построил более обширный дворец, в два этажа, в семь окон по фасаду, с дверью по средине, к каналу на возморье.
Против садов Екатерингофа находился клинообразный остров «Долгий» (теперь Канонерский), поросший кустарником, и близ него более круглый островок, принадлежавший придворному поставщику Резвому, фамилию которого он сохранил до настоящего времени. Повыше Черной речки находилась деревня Екатерингоф, которая вместе с дворцами и была подарена Петром его «Катеньке», от имени которой и получила свое название. В деревне этой было два ряда домов, а немного далее находилась еще деревенька «Берген», сюда-то городские жители ездили на дачи, нанимая крестьянские избы. В деревне «Берген» находился сахарный завод Лукина и его завод для «двоения водки». За деревней Екатерингоф стояли дворцы Анненгоф и рядом Елизаветенгоф[20], тоже у самого берега; каждый из этих дворцов имел деревянное одноэтажное строение. Это были летние дома, подаренные Петром обеим царевнам — Анне и Елизавете. Дворцы эти, по словам историографа Петербурга академика Георги[21], были уже в прошлом столетии пусты «без малейшего присмотра и совсем опали». Но самое место было, по словам того же автора, любимо охотниками до прогулок.
В Екатерингоф Петр с ранней весны до поздней осени приезжал на ночь, на две, из любимого своего Петергофа, и здесь, чаще чем в Петергофе, живали летом царица и ее дочери. Забытый в последующие царствования, Екатерингоф был воскрешен Елизаветою Петровною; при ней Екатерингофский дворец был расширен почти вдвое по плану архитектора графа Растрелли, который, конечно, не позабыл устроить и танцевальную залу для любительницы танцев — императрицы. С воцарением Екатерины II дом соименный ее предшественнице осужден был на забвение, и лишь петербуржцы, памятуя завет своего царя — основателя города, ходили на прогулку в Екатерингофский сад 1-го мая встречать лето; при этом бывала иллюминация, которую посещала и Екатерина II. До какой степени в другое время был пуст Екатерингоф, тому лучшим подтверждением может служить дуэль статс-секретаря Государыни — А. В. Храповицкого, автора известного дневника[22]. Он поссорился на Маслянице с Окуневым, другом поэта Г. Р. Державина, который в своих «Записках» рассказывает это «забавное приключение»: «Поединок был вызван тем обстоятельством, что, поссорившись на конском бегу, Храповицкий и Окунев ударили друг друга хлыстами. Окунев просил Державина быть у него секундантом, а Храповицкий — А. С. Хвостова». Это предложение поставило Державина в тупик.
Он не хотел отказать приятелю и вместе с тем — идти против человека, бывшего любимцем его начальника, генерал-прокурора князя Вяземского.
Делать было, однако, нечего, и Державин поехал в Екатерингоф, где было назначено место дуэли. Когда дошло до дела, то соперники, «не будучи отважными забияками», скоро были примирены секундантами. Когда враги стали целоваться, то Хвостов сказал, что им «надобно немножко поцарапаться», чтобы было не стыдно.
Державин возражал, Хвостов спорил: слово за слово и опять «чуть не до драки», стали уже в позицию, но их рознял выскочивший из бани Гасвицкий.
К концу XVIII века Екатерингофский дворец обветшал. Гофинтендантская контора[23] немного заботилась о нем, а по докладу о негодности и дороговизне ремонта, Император Павел I в 1800 г. указом 31 марта, оставив один дворец, большую часть земли подарил княгине А. П. Гагариной, урожденной Лопухиной.
«В XVII столетии еда наших предков была крайне неприхотливая: обыкновенною пищею простого народа был ржаной и ячменный хлеб с чесноком, или ячменная кашица. Щи составляли уже роскошное кушанье и даже больше того, если в них было ржаное свиное сало. В военное время в войсках пища была – сухари и толокно. По свидетельству иностранных посланников, поваренное искусство русских состояло из множества блюд, но нечистота и еще более чесночный и луковый запах делали их почти несъедобными, притом почти все кушанья приправлены были конопляным маслом или испорченным коровьим…».
«В знаменательный год Отечественной войны деятельность русского театра в Петербурге не прерывалась. Напротив, репертуар новых патриотических пьес каждодневно обогащался; появилось даже много балетов, относящихся к военным событиям того времени. Спектакли в этот год давали только на Малом театре (нынешний Александрийский) и в доме Кушелева, где теперь Главный штаб. На первом играли французы и русские, на втором – немцы и молодая русская труппа, составленная из воспитанников театрального училища и немногих вновь определяющихся дебютантов…».
«В начале нынешнего и в конце прошлого столетия в нашем дворянском быту театр и музыка получили широкое развитие, наши баре тогда сосредоточили особенное внимание на сценических представлениях; и не было ни одного богатого помещичьего дома, где бы не гремели оркестры, не пели хоры и где бы не возвышались театральные подмостки, на которых и приносили посильные жертвы богиням искусства доморощенные артисты. Эти затеи баре, как ни были они иногда смешны и неудачны, но все-таки развивали в крепостных людях, обреченных коснеть в невежестве, грамотность и понятия об изящном.
«Старая Москва» Михаила Ивановича Пыляева – уникальная энциклопедия-путеводитель по той матушке-Москве, о которой ходили легенды уже в XIX столетии. В отличие от императорского Петербурга, Москва так и осталась царским городом, сохранив тягу к привольной и роскошной жизни, где дом любого вельможи представлял собой двор самодержавного властителя в миниатюре. Это памятник той, теперь уже былинной эпохе, когда облик города и неповторимую московскую атмосферу определяли известные исторические личности – Новиков, Румянцев, Суворов, Орлов, представители знатнейших семейств – Нарышкиных, Шереметевых, Юсуповых, Голицыных.
«Русский «чудо-богатырь» Суворов остался загадкою для потомства. Быстрый, решительный, предприимчивый не только в военных действиях, но и в своих поступках, разнообразный до бесконечности, как разнообразны были окружавшие его обстоятельства, великий вождь, и в то же время странный старик, который то шалит как ребенок, то обнимает мыслью целый мир, решает в своем уме самые сложные вопросы, касавшиеся счастия миллионов людей, или судьбы государства. Человек, обладавший всеми способами и средствами своему знанию, но не пользуется ими, презирает роскошь, спит на соломе, пьет воду, довольствуется солдатским сухарем, борется с собственными страстями, обуздывает их и остается победителем в этой борьбе, как и в действительной войне.
«Скоморохи всегда были любезны русскому народу, они были не только музыканты, но соединяли в себе разные художества: одни играли на гуслях, гудке, сопели, сурме (трубе), другие били в накры, бубны, третьи плясали, четвертые показывали медведей, собак. Были и глумцы, стихотворцы-сказочники, умевшие прибаутками и сказочными присказками потешать и разглаживать морщины слушателя. Некоторые из них носили на голове доску с движущимися фигурами и забавляли зрителя позорами или сценическими действиями, такие наряжались в скоморошное платье, надевали на себя хари, личины и т. д.
Игорь Прокопенко в своей новой книге обращается к неизвестным страницам русской истории во всех её аспектах – от культуры до рациона наших предков. Почему то, что сейчас считается изысканными деликатесами, в Древней Руси было блюдами рядовой трапезы? Что ищут американские олигархи в Сибири? Станет ли Россия зоной экологического благоденствия в погибающем мире?
Предлагаемая советским читателям книга своеобразна по форме. Она построена в виде интервью, точнее, в форме беседы двух людей. Ее ведет молодой западногерманский учитель Вильфрид Реккерт, на себе испытавший так называемый «запрет на профессии», направленный в первую очередь против коммунистов. Еще одна особенность книги в том, что в ней приводятся многие подлинные фашистские документы, связанные с характеристикой Гитлера, нацизма, «третьего рейха». Они служат убедительной иллюстрацией к тому, что рассказал видный антифашист и коммунист Курт Бахман. Эта книга вызвала в ФРГ огромный интерес.
“Краткий курс”, ставший ныне библиографической редкостью, готовился, как известно, под непосредственным личным руководством И.В. Сталина. По свидетельствам участников работы над книгой, Сталин сначала знакомился с первичным материалом, подготовленным по его заданию специалистами, а потом приглашал их к себе, передиктовывал текст, выслушивал замечания и сам правил стенограмму. На “Кратком курсе”, несомненно, лежит печать личности Сталина и печать сталинской эпохи.
Книга французского историка Пьера Левека посвящена истории, экономике и культуре эллинистической эпохи (конец IV – I в. до н. э.), взаимосвязям эллинистического мира с государствами Востока и «варварской» периферией. Автором учтены достижения современной историографии, данные многочисленных археологических раскопок, производившихся в том числе и советскими археологами.
Настоящая книга содержит документы и материалы по восстанию киргиз летом 1916 г., восставших вместе с другими народами Средней Азии против царизма. Документы в основном взяты из фондов ЦАУ АССР Киргизии и в значительной части публикуются впервые. Предисловие характеризует причины восстания и основные его моменты. В примечаниях приводятся конкректные сведения, дополняющие публикуемые документы. Документы и материалы, собранные Л. В. Лесной Под редакцией и с предисловием Т. Р. Рыскулова.
О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.