Легенды Бенсонс-Вэлли - [77]
Дойдя до Мэйн-стрит, Дарки повернул направо, мимо гаражей, украшенных веселыми разноцветными рекламами. Он шел размеренным шагом, словно ему некуда было спешить, но что-то решительное и непреклонное было в негромком стуке резиновых подошв его туфель по асфальту тротуара. Он широко ставил ноги, и корпус его слегка покачивался.
В свете фонаря перед зданием городской сберегательной кассы Дарки заметил неясную фигуру идущего навстречу человека.
— Здорово, Дарки! — сказал прохожий, поравнявшись, и в голосе его прозвучало сочувствие.
Все в городе, от малых ребят до стариков, называли его «Дарки», словно это имя он получил при крещении и у него не было фамилии.
Дарки не ответил. Когда он прошел мимо, человек остановился у фонаря, потом повернулся и на почтительном расстоянии пошел за ним.
Дойдя до «Королевского дуба», Дарки напустил на себя важный вид. Напротив, у освещенной витрины аптеки, стояло несколько человек. Увидев Дарки, они замолчали и повернули к нему головы; он направился к главному входу в бар. Болтавшие у аптеки стали переходить улицу.
У входа в бар Дарки на миг задержался и перевел дыхание. Потом решительно толкнул крутящуюся дверь и вошел, чуть не сбив с ног группу выходивших пьяных посетителей в забрызганных пивом пиджаках. Он встал в дверях, широко расставив ноги, не давая ей закрыться.
Гул голосов в длинном зале бара сразу оборвался, как будто неожиданно выключили радиоприемник. Около сотни людей, находившихся в разной степени опьянения, как по команде, повернули головы к двери, забыв о кружках с пивом в руках и на залитой пивом стойке. Трактирщик остановился как вкопанный, держа в растопыренных пальцах правой руки четыре пустые кружки. У его светловолосой жены, сидевшей на высоком табурете у кассы, округлились глаза. Двое барменов замерли на месте и как зачарованные глядели на Дарки. Сразу угомонилась группа посетителей, игравших в углу в «хуки». Один из игроков, полуобернувшись, застыл с битой в руках, словно позируя для кино.
Джимми Янгер обернулся вместе со всеми. Он стоял, положив правый локоть на стойку, упираясь ступней правой ноги в железную перекладину. Левый кулак его инстинктивно сжался, ноздри широкого носа дрогнули. Перед ним на стойке стоял стакан пива, золотистые пузырьки поднимались со дна. Янгер сощурил глаза и помотал головой, делая вид, что немножко ослаб от алкоголя, хотя в этот день он пил пиво только маленькими стаканами.
Дарки стоял все так же неподвижно, мышцы ног его напряглись под сукном серых брюк — он словно готов был оттолкнуться от пола и одним прыжком перелететь расстояние, отделявшее его от стойки. Это была великолепная поза, достойная событий, неизбежность которых она предвещала. Но сам Дарки чувствовал себя не так хорошо, как это могло показаться с виду. Сердце стучало необычно сильно, колени вдруг ослабели. Такой ли я, как прежде? Этот проклятый вопрос бился у него в висках вместе с кровью… Ладно, скоро увидим. Как бы то ни было, долго драться здесь не дадут, а на улице уже слишком темно…
Дарки опустил руки и шагнул вперед. Дверь закрылась за его спиной. Он двинулся прямо на Янгера. Люди отодвигались, давая ему дорогу. Он шел теперь уверенно, далеко отводя от бедер руки, будто напружившиеся мускулы мешали держать их по швам.
Когда между Дарки и Янгером оставалось не больше нескольких шагов, визгливый вопль миссис О’Коннел разорвал тишину. Она спрыгнула с табурета и побежала из бара, крича:
— Я позвоню в полицию!
Ее супруг бросился за ней.
— Не надо, Марго! Это ни к чему… Полицейские на стадионе в Дилингли…
В глубине души трактирщик не хотел связываться с полицией: он уже не раз платил штраф за недозволенную торговлю спиртным и азартные игры. Ему полиция была ни к чему.
О’Коннел вернулся в бар. Увидев, что Дарки уже стоит рядом с Янгером, он зашел за стойку и занял позицию прямо напротив них.
Янгер не двигался, он только слегка расслабил мускулы рук. Дарки бросил на стойку двухшиллинговую монету.
— Налей-ка кружку пива, — сказал он хрипло.
О’Коннел взглянул на часы, висящие над дверьми. Стрелка показывала три минуты седьмого. Пора было закрывать бар.
— Очень сожалею, Дарки. Пиво все вышло.
Дарки тоже обернулся к часам.
— Только шесть часов, — заметил он. — Да они и спешат у тебя! Ты никогда не кончал раньше полседьмого.
Весь зал молча внимал бестолковому спору Дарки с трактирщиком о пиве и часах торговли. Все чувствовали, что это лишь начало, что неизбежно столкновение между Дарки и Янгером. Это и пугало и вызывало любопытство.
Дружки Янгера между тем сгрудились вокруг своего вожака. В бар через боковую дверь вошел Кевин, за ним спешил Эрни Лайл. Сразу оценив обстановку, они встали позади Дарки.
— Брось это, Дарки, — проговорил Эрни хрипло и неуверенно.
Посетители из более смирных уже выбирались на улицу.
— У меня пересохло в глотке! — кричал Дарки.
Среди напряженного ожидания надвигающейся бури он понемногу обретал привычную уверенность. Я такой же, как прежде!
Янгер все так же опирался правым локтем на стойку. Если он ударит, то левой, соображал Дарки. Надо только суметь увернуться, и я кончу дело одним ударом. Это единственная моя надежда!
Роман «Власть без славы» — первое крупное произведение австралийского писателя Фрэнка Харди. В романе метко и правдиво автор изобразил важнейшие стороны общественной и политической жизни страны, ее политических деятелей, государственных чиновников, финансистов. Вскоре после выхода первого издания романа Фрэнк Харди был арестован и брошен в тюрьму по обвинению в клевете.В первую книгу вошли две части: «Дорога к власти» (1890–1907) и «Злоупотребление властью» (1915–1931).Во вторую книгу вошли две части: продолжение «Злоупотребление властью (1915–1931)» и «Власть на ущербе (1935–1950)».
Роман «Власть без славы» — первое крупное произведение австралийского писателя Фрэнка Харди. В романе метко и правдиво автор изобразил важнейшие стороны общественной и политической жизни страны, ее политических деятелей, государственных чиновников, финансистов. Вскоре после выхода первого издания романа Фрэнк Харди был арестован и брошен в тюрьму по обвинению в клевете.Во вторую книгу вошли две части: продолжение «Злоупотребление властью (1915–1931)» и «Власть на ущербе (1935–1950)».
Роман «Власть без славы» — первое крупное произведение австралийского писателя Фрэнка Харди. В романе метко и правдиво автор изобразил важнейшие стороны общественной и политической жизни страны, ее политических деятелей, государственных чиновников, финансистов. Вскоре после выхода первого издания романа Фрэнк Харди был арестован и брошен в тюрьму по обвинению в клевете.В первую книгу вошли две части: «Дорога к власти» (1890–1907) и «Злоупотребление властью» (1915–1931).
Харди, Фрэнк, родился в 1917 г. Популярный в стране писатель и общественный деятель. Работал на заводе, был сборщиком фруктов, моряком. Основной темой творчества Харди является борьба рабочего класса в наши дни. Его перу принадлежит известный роман «Власть без славы», переведенный на многие языки, в том числе и на русский, очерковая книга «Путешествие в будущее» — о поездке в СССР, сборник рассказов «Человек из Клинкапеллы» и цикл рассказов «О далекой стране».Из сборника «40 австралийских новелл» Издательство иностранной литературы, М.: 1957.
Уилл Селф (р. 1961) – один из самых ярких современных английских прозаиков, «мастер эпатажа и язвительный насмешник с необычайным полетом фантазии».Критики находят в его творчестве влияние таких не похожих друг на друга авторов, как Франц Кафка, Уильям С. Берроуз, Мартин Эмис, Виктор Пелевин.С каждым прикосновением к прозе У. Селфа убеждаешься, что он еще более не прост, чем кажется с первого взгляда. Его фантастические конструкции, символические параллели и метафизические заключения произрастают из почвы повседневности, как цветы лотоса из болотной тины, с особенной отчетливостью выделяясь на ее фоне.
«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».
Сюжеты напечатанных в этой книжке рассказов основаны на реальных фактах из жизни нашего недавнего партийно-административно–командного прошлого.Автор не ставил своей целью критиковать это прошлое задним числом или, как гласит арабская пословица: «Дергать мертвого льва за хвост», а просто на примерах этих рассказов (которые, естественно, не могли быть опубликованы в том прошлом), через юмор, сатиру, а кое–где и сарказм, еще раз показать читателю, как нами правили наши бывшие власти. Показать для того, чтобы мы еще раз поняли, что возврата к такому прошлому быть не должно, чтобы мы, во многом продолжающие оставаться зашоренными с пеленок так называемой коммунистической идеологией, еще раз оглянулись и удивились: «Неужели так было? Неужели был такой идиотизм?»Только оценив прошлое и скинув груз былых ошибок, можно правильно смотреть в будущее.
"Идя сквозь выжженные поля – не принимаешь вдохновенья, только внимая, как распускается вечерний ослинник, совершенно осознаешь, что сдвинутое солнце позволяет быть многоцветным даже там, где закон цвета еще не привит. Когда представляешь едва заметную точку, через которую возможно провести три параллели – расходишься в безумии, идя со всего мира одновременно. «Лицемер!», – вскрикнула герцогиня Саванны, щелкнув палец о палец. И вековое, тисовое дерево, вывернувшись наизнанку простреленным ртом в области бедер, слово сказало – «Ветер»…".
«На сигарету Говарду упала с носа капля мутного пота. Он посмотрел на солнце. Солнце было хорошее, висело над головой, в объектив не заглядывало. Полдень. Говард не любил пользоваться светофильтрами, но при таком солнце, как в Афганистане, без них – никуда…».
«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».