Легенда о Якутсе, или Незолотой теленок - [120]

Бай нервничал. Он пребывал в лихорадочном поиске, не отвечая на звонки шефа, потому что боялся услышать свой приговор. Выход у него был только один — доставить проклятую якудзу в срок на заседание саммита. Иначе можно было смело заказывать себе абонемент на дайвинг. То есть глубоководное погружение. В Ладожское озеро. Без акваланга. За компанию с мешком цемента.

Спасительный звонок раздался утром накануне саммита. На связь вышел регулярно и хорошо оплачиваемый информатор из 108-го отделения милиции.

— Андрей Яковлевич, вы просили сообщить…

— Короче, болельщик! — раздраженно рявкнул Бай.

— Похоже, интересующие вас люди следят за нашим сотрудником…

— Знаю. Дальше!

— Хотелось бы уточнить сумму…

Торги прошли в ускоренном темпе. Нечистая честь серого мундира ушла за тысячу общеевропейских денег.

— Ну? — нетерпеливо спросил Бай.

— Пишите адрес, — обрадовал его собеседник.

* * *

Артур Александрович Кнабаух и Моченый с Гнидой вышли из-за угла и остановились. Перекрывая дорогу к стойлу «коровьего» сына, у дома номер тринадцать стоял серебристый «лексус». В открытое окошко машины курила крепкая башка типичного бандита.

Пахан застыл. Звериное чутье проснулось, предупреждая об очередной опасности. В глазнице образовалось жжение, во рту появился привкус колотой эмали, а правая нога заранее подогнулась.

— Сявки дешевые! Опять мы не в законе! — злобно пробормотал Моченый.

Гнида понимающе зашипел, массируя больное сердце и грея в кармане заточку. Кнабаух тоже почувстровал неладное. Он решительно сделал шаг назад. В воздухе явственно запахло физическим противостоянием. Мордобой не имел ни малейшего отношения к интеллектуальной деятельности. Следовательно, и к Артуру Александровичу.

Бай кожей ощутил посторонний недобрый взгляд. Будто к мощному, коротко стриженому затылку приложили тяжелый, быстро нагревающийся утюг. Где-то между ягодицами оживленно засвербело шестое чувство. Ахмет, глазевший в окно, вдруг смачно выругался:

— Вот… падшая женщина! Снова эти урки!

Голова Бая повернулась, как башня танка. Неподалеку от «лексуса» стояли трое. Лица их были явно знакомы. Ахмет не ошибся. Те же самые уголовные рожи мелькали и у отделения милиции. Тренированный для решения совсем других задач спортивно развитый интеллект напрягся. Выводы, выдавленные стремительной мозговой атакой, полезли у господина Буркова горлом. Он воинственно зарычал:

— За нашей якудзой приперлись, суки!

Возможно, неделей раньше конфликт разрешился бы мирным путем. Ссориться с ворами было хлопотно. Их просто старались избегать. Но до саммита оставался один день. Вода в Ладоге остыла до критической точки замерзания. Баю не хотелось плавать в озере с цементом потверже. А хотелось плавать в теплом бассейне с девочкой помягче. «Хрен вам, дедушки!» — изрек он, вылезая из машины.

Рядом тут же возникли Краб и Ахмет.

Моченый понял — план провалился. «Телка» охраняли. А его собирались бить. По закону это было крупное западло. По жизни — очень больно.

— Хрен вам, бакланы! — пробормотал авторитет.

На этот раз он твердо решил увернуться от попадания в больницу. «У Хозяина и то кайфовей», — решил Моченый и скрылся в ближайших кустах.

Участники событий с обеих сторон замерли. Ход получился нестандартным. Смысл его был загадочен. Мозг отступил еще на шаг. Гнида потянул из кармана заточку. Дверцы «лексуса» мягко щелкли. Троица крупногабаритных молодых людей, вежливо улыбалась, разглядывая плюгавого старичка и щуплого интеллигента.

Кусты затрещали, и Моченый вернулся. Губы его были плотно сжаты. До впадины под носом. На глазу появилась черная пиратская повязка. Правая нога перестала сгибаться. Пахан оценил расстановку сил и двинулся вперед. За ним, как рыба-прилипала за акулой, тут же пристроился Гнида.

— Куда разогнались, ветераны? — увесисто спросил Бай, нахально щерясь в лицо Моченому.

Тот хмыкнул и повел бровью в сторону Гниды. Шестерка смело пролез у пахана под мышкой и прохрипел:

— Слышь, бык немытый, припухни!

Самому авторитету разводить базары с шелупонью было не по рангу. Он просто шагнул вперед, намереваясь обойти фраеров, как грязную лужу на дороге. Бай озверел сразу. И от пренебрежительного тона, и от беспардонного поведения наглых стариканов. Стартовая отмашка со свистом разрубила наэлектризованный воздух. Негромкая, но резкая команда ворвалась в образовавшийся вакуум:

— Краб, сделай их!

Конфликт перешел в фазу неопровержимых аргументов. Стремительный удар Краба был неотразим. Уклониться от него не смог бы даже профессиональный боксер. Моченый не стал и пытаться. Крепкий кулак угодил ему прямо в приоткрывшийся рот. Обычно следом за прямым попаданием следовал хруст сломанных и выбитых зубов. Осколки жевательного аппарата разлетались белыми или желтыми брызгами. Противник падал и обливался кровью пополам с жалостью к себе.

На этот раз ничего подобного не произошло. Послышался негромкий хлюпающий звук. Рука бьющего внезапно провалилась куда-то в середину головы старого зэка. Краб изумленно распахнул глаза. Беззубые челюсти чавкнули, всасывая его кулак, и задвигались, подбираясь к запястью.

Браток офонарел до состояния панического ужаса. Жуткое зрелище и ощущения от впивающихся в кожу беззубых десен произвели настолько сильное впечатление на Краба, что стокилограммовый бугай завизжал носом, как истеричный слон, и потерял сознание, закатив глаза. Последнее, что он увидел перед обмороком, было равнодушное лицо Моченого с проглоченным кулаком во рту.