Легенда о Шуте и Короле - [18]

В чаще трещали сухие деревья, на головы то и дело падали то шишки, то желуди. Когда впереди показались шапки ульев и шалаш пасечника, летописец радостно потер руки.

— Наконец-то привал.

— Ты не больно-то радуйся, — охолонил его Прохор. — Если этого обормота тут нет, значит пойдем дальше, искать королевского ягодника и такого же грибника.

— На ночь глядя?!

— Я тебя, кажется, предупреждал. Выражай свое недовольство молча, — шут открыл крышку часов и посмотрел на стрелки. — Времени еще много.

Глубоко в гречишном поле стояло около тысячи ульев, которые напоминали огромный город, только с высоты птичьего полета. Прохор однажды поднимался с изобретателем на воздушном пузыре, поэтому у него было с чем сравнивать. Вокруг кружило бессчетное количество пчел, от которых летописец боязливо отмахивался сорванной березовой веткой. Тем временем шут осмотрел шалаш.

— Пусто, — разбил он надежды писаки на привал. — Придется идти дальше. В лес, мой юный друг!

— Я, между прочим, старше тебя на два года! — недовольно ответил тот.

— Ну, значит, и умрешь раньше, — парировал рыжий хохмач. — Тебя, кстати, как звать-то?

— Фрэд, а тебя?

— Меня — дураком, но ты можешь… Я передумал, никак не зови, главное сам откликайся, — и Прохор, накинув на голову капюшон, шагнул в самую чащу, заслоняющую своими пышными кронами небо.

* * *

Летописец начал стонать уже через десять минут. Мало того, что лошадь пришлось оставить на опушке, привязав ее к рябине, ему казалось, что шут специально повел его через бурелом, ямы и болотину, минуя дорогу, просеки и тропинки. Вокруг, не прекращая, жужжали оводы и комары, которые больно кусали и забирались под одежду. То и дело шут отпрыгивал в сторону с криком:

— Осторожно, змея!

Писарь проделывал аналогичную процедуру, но оказывалось, что рыжий плут пошутил, и покатывался со смеху, глядя на испуганное лицо своего спутника. Но больше всего Фрэда раздражала паутина, которую он не успевал утирать с лица. Казалось, что она повсюду, а пауки сошли с ума, плетя свои прозрачные, противные сети.

— Почему мы идем тут, а не как все люди по дороге?

— Потому что ягода растет лучше там, где сыро. Сборщик мог сюда прийти за брусникой, смотри, тут целые заросли!

Летописец посмотрел по сторонам и обнаружил среди травы и папоротника россыпи красных ягод, больше похожих на драгоценные камни, хотя до этого не замечал их вовсе — был занят сражением с насекомыми.

— Убедил, — и он прихлопнул на шее очередного комара. — Долго еще идти?

— Нет, клубничная поляна рядом, только через болото переберемся и все, — ответил шут, ломая ветку орешника. — Сделай себе такой же шест, проверяй перед собой поверхность, а то провалишься. Топь в считанные мгновения утянет, и глазом моргнуть не успеешь.

Казалось, что комары со всего леса слетелись к этому болоту и если они очень сильно захотят, то, наверняка, смогут поднять человека и унести к себе в гнездо или где они там обитают. Вдобавок ко всему лягушки квакали так громко, что хоть уши затыкай. Под ногами противно хлюпало, булькало и урчало. Топь устрашающе пузырилась и извергала невыносимую вонь.

Фрэд сменил здоровый розовый цвет лица на бледно-зеленый, и только шут чувствовал себя, как в своей тарелке. Он ловко перепрыгивал с кочки на кочку, опираясь на ореховый шест и обдавая летописца брызгами грязи и ряской. Всего через каких-то полчаса путники ступили на твердую землю. Деревья и кустарник расступились, и перед ними открылся вид на большую поляну. Писарь тут же повалился на траву и принялся выливать из сапог вонючую болотную жижу.

— Официально заявляю, что назад по болоту не пойду! — прохныкал он. — Или тащи меня на себе, или подавай мне дорогу. Вообще, ты мог мне объяснить, куда ехать, я бы на лошади доскакал. Как там она?..

— Успокойся, — отряхнулся от налипшей ряски Прохор, откинул крышку часов, защищающую циферблат, и посмотрел время. — Судя по тому, как расположились минутная и часовая стрелки, до окончательного захода солнца, которое наступит аккурат в двадцать два, у нас есть еще несколько часов.

Фрэд с глубоким уважением посмотрел на шута, ведь для простого писаки эта фраза прозвучала не иначе, как древнее заклинание. И единственное, что он понял, так это то, что скоро стемнеет.

— Долго еще?

Прохор осмотрелся.

— Ну, ягодника я не вижу, поскольку эта поляна и есть искомая черничная рассада. Ягоды собраны, а сам сборщик ни дома, ни во дворце не появился. Следовательно, он где-то в лесу. Ау! — больше для проформы прокричал рыжеволосый шутник. — Никого. Придется идти дальше.

Фрэд взвыл и стал натягивать сапоги.

— Подожди чуток хотя бы, дай я отчетности соблюду, — и он достал из сумы книгу, письменные принадлежности и стал кропать «Сказание о походе в поисках пропавших служащих королевского двора, а именно: сборщика ягод, сборщика грибов и бортника». — А есть мы когда будем?

Шут удивленно посмотрел на писаря.

— Ешь, кто тебе не дает?

— А у меня нет ничего, я думал… — на его глазах стали наворачиваться слезы, а нижняя губа предательски задрожала.

— Ты что же никаких припасов с собой не взял? — спросил Прохор. — Я лично могу и червяка схарчить, и гусеницу. Неприхотливый я. Еще грибы есть и ягоды, орехи… Ты как, вообще, собирался?