Легенда о рыцаре тайги. Юнгу звали Спартак - [13]

— Правда? — встрепенулся Андрейка, и глаза его загорелись.

— Капитан шутит, — усмехнулся Яновский-старший. — Фабиан, немедленно скажите, что вы пошутили, иначе сей отрок перекопает весь остров! Ведь нет такого мальчишки, который не мечтал бы найти клад.

— А я вовсе и не шучу! — капитан Хук и впрямь казался серьезным, но под его усами пряталась улыбка. — И потом, почему только мальчишки мечтают о кладе? Кто вам это сказал? Вон у меня был один знакомец, так тот всю жизнь, до самой старости искал клады, но так и не нашел. А когда он помер и стали копать ему могилу, нашли в ней горшок с золотыми монетами. Вот как бывает!

— Да ну вас, Фабиан Фридольфович! — махнул рукой Андрейка, понимая, что это шутка…

— Я уже говорил тебе: не называй меня по имени-отчеству, его не выговоришь натощак. Называй меня капитаном. А что касается клада, мы его вместе поищем. Вот освобожусь немного, вырвусь к вам на недельку вместе с Сергунькой, и займемся. Ладно?

И Фабиан ласково потрепал мальчугана по черным непокорным волосам.

Ничто так быстро не сближает людей, как море. Казалось, всего ничего пробыли Яновские на «Морской корове», а успели подружиться с ее капитаном. Мирослав и Фабиан хотя и были разной национальности — один поляк, другой финн, — имели в своей судьбе немало общего: оба являлись русскими подданными[34], были образованными, культурными людьми, оба были вынуждены покинуть родные места и навсегда поселиться здесь, на этой дикой и прекрасной дальневосточной окраине.

На другой день по прибытии Яновские отправились знакомиться с островом. Прииск разочаровал Андрейку. Вопреки его ожиданиям, золото не лежало там под ногами в виде самородков или хотя бы песка. Его вообще не было видно. Хмурые, грязные, плохо одетые рабочие, крутя ворот наподобие колодезного, поднимали из шурфов на поверхность бадьи с породой. Ее рассматривали и перебирали, а затем на тачках отвозили на промывку, которая была долгой, нудной и без видимых результатов.

— Где же золото? — спросил Андрейка отца.

— Здесь, — указал Мирослав на бадью. — Один золотник[35] на сто пудов песку. А получают за него рабочие жалкие гроши.

— А если кто-нибудь найдет большущий самородок?

— Зайдем сюда, — вместо ответа сказал Яновский-старший. Они стояли у барака приискателей, длинного и приземистого бревенчатого строения.

В бараке они застали лишь старика в рваном азяме[36]. Колтуны в волосах, похожие на рога, растрепанная борода, из которой торчали соломинки, делали его похожим на лешего. Шаркая по земляному полу немощными ногами в валяных опорках, старик ходил по проходу между двухъярусными нарами и бил мух. В разных углах барака гудели две железные печурки, на протянутых между ними веревках сушились онучи, порты, рубахи. Запах стоял такой, что Андрейка еще на пороге зажал себе нос.

— Здравствуй, дедушка, — ласково поздоровался Мирослав.

— Здравия желаю, барин, — ответил дед, всматриваясь в вошедших красными слезящимися глазками.

— Ну, какой я тебе барин!.. Ты что, один здесь? Остальные на работе?

— Шурфуют, милчеловек, шурфуют. Ищут энто проклятое золотишко…

— А ты никак на покое уже?

— Да, поскыркался[37] в свое время, а ныне совсем обезножел. Держат меня ребята из милости, я у них за истопника и за кашевара…

— А почему это ты так золото не уважаешь, проклятым называешь?

— Проклятое оно и есть. Через него вся моя жизнь загубленная.

— Неужто ни разу не подфартило?

— Почему? Было. В Урал-горах годов двадцать тому… Послал мне господь самородок на восемь с половиной фунтов да жужелок[38] пригоршню. Продал впотай и пожил год по-человечески.

— Это как? Пил, что ли? — усмехнулся Мирослав.

— Вестимо.

— Жалко сейчас поди: деньги-то немалые?

— Чего жалеть, милчеловек! Будет что вспоминать, как помирать стану.

— Сколько же тебе лет, дедушка?

— Зимой сорок пять будет.

На Андрейку эта цифра не произвела впечатления: для него все старики, кому за двадцать, но Мирослав содрогнулся, ведь этот человек был всего на десять лет старше. Ничего себе дедушка!

Когда Яновские вышли на свежий воздух, Мирослав сказал Андрейке:

— Вот и ответ на твой вопрос о самородке. Нашел человек золото, а счастья оно ему не принесло.

Мальчик презрительно фыркнул: так глупо потратить кучу денег! Вот он, Андрейка, нашел бы им более достойное применение!

Отец, лукаво глядя на него сверху, спросил:

— Интересно, а на что бы ты потратил деньги?

— Я бы перво-наперво выкупил твои серебряные часы, которые ты заложил ростовщику во Владивостоке. Потом купил бы себе ружье-монтекристо, а еще потом купил бы корабль, не такую развалюху, как «Морская корова», а новый, большой, с паровой машиной. И поплыли бы мы с тобой, отец, открывать новые земли! Вот. А ты? Ты бы как потратил эти деньги?

— Примерно так же. Только вместо корабля я бы построил дом. У нас ведь с тобой никогда не было своего дома. А новые земли… Зачем куда-то плыть? Вон они, рядом, изучай, обживай! И дай бог, чтоб на это жизни хватило…

— Отец, а почему золото такое… дорогое, почему из-за него люди мучаются?

— В корень смотришь, сынок! — одобрительно сказал Мирослав. — Действительно, в чем сила золота? Красоты в нем никакой, пользы тоже особенной нет. Ну, не окисляется, легко куется… Вот и все, пожалуй. А люди избрали его мерилом своего труда, эквивалентом всех ценностей! Правда, оно встречается редко по сравнению с другими металлами. Это, я думаю, основная причина… То ли дело драгоценные камни — самоцветы или жемчуг! Эти хоть красивы, глаз радуют. Хотя и они не стоят тех несчастий, которые часто выпадают людям из-за них. Вот послушай-ка одну притчу. Только давай сначала сядем на это бревнышко…