Легенда любви - [112]

Он крепко схватил Элизабет за плечо и потащил за собой в пещеру. Через несколько шагов солнечный свет померк.

Не останавливаясь ни на секунду, Дэйн быстро двигался вперед, увлекая за собой Элизабет. Охваченная ужасом, она знала, что каждый ее неверный шаг может стать последним и что в любую секунду ее подстерегает смерть. Ей казалось, что зеленые глаза Дэйна, словно глаза ночного хищника, способны видеть в непроницаемом мраке. Вцепившись Элизабет в плечо и не замедляя шага, он тащил ее за собой все дальше и дальше вниз. Элизабет потеряла счет времени, и когда наконец они остановились, над самым ее ухом раздался торжествующий голос Дэйна:

– Мы на глубине девятисот футов. Чтобы попасть сюда, мы прошли две с половиной мили. В этой кромешной тьме я ни разу не оступился, не сделал ни одного неверного шага. Теперь ты понимаешь, моя рыжеволосая красавица, что я и есть настоящий Властелин Бездны. Я способен видеть в темноте, так же, как и мои подданные – вампиры.

Элизабет вздрогнула, когда зажженный факел внезапно вспыхнул оранжевым пламенем. В ярком круге света перед ней возникло обезображенное диким оскалом безумное лицо мужчины.

– Я хочу показать тебе кое-что, дорогая!

Дэйн привел Элизабет в большой темный зал. Подняв высоко над головой пылающий факел, он проговорил:

– Взгляни на моих подданных, Элизабет!

Она подняла глаза и задрожала от ужаса и отвращения. Тысячи и тысячи серо-коричневых летучих мышей гроздьями свисали с потолка прямо над их головами. Казалось, что фантастическая живая масса облепила каждый дюйм потолка.

– Впечатляет, не правда ли? – самодовольно спросил Дэйн. – Знаешь, за долгие зимние месяцы тела летучих мышей становятся холодными, твердыми и почти бездыханными. Вот бы и мне так! – Дэйн грустно вздохнул. – Пожалуй, мне следует подождать до зимы. Элизабет, почему ты дрожишь? Наверное, я немного поторопился показать тебе моих крылатых слуг.

Элизабет пыталась заговорить, закричать, но из ее груди вырывались только приглушенные всхлипывания.

– Вероятно, ты считаешь меня больным или сумасшедшим? Моя дорогая, ты глубоко заблуждаешься, полагая, что на свете только плохое и хорошее, черное и белое. – Дэйн покачал головой. – Ты никогда не имела дел с другим миром – особым, не похожим на ваш. Это тот мир, в котором я сейчас царствую.

Широко раскрытыми глазами Элизабет смотрела на стоящую перед ней фигуру в черном одеянии. Она думала о том, что спорить с безумцем бесполезно.

– Пойдем, – сказал Дэйн, вновь уводя ее в узкий туннель. – Я вижу, ты испытываешь отвращение к этим созданиям. Сегодня вечером я покажу тебе мои обширные владения, и ты поймешь, как они прекрасны.

Дэйн потянул Элизабет за собой и привел в просторный зал. На миг ее ослепило яркое сияние горящих на стенах факелов. Когда наконец глаза Элизабет привыкли к свету, она увидела, что в самом центре громадного зала высокими штабелями лежат сияющие золотые слитки. Весьма довольный произведенным впечатлением, Дэйн повел ее дальше, мимо кровати, сложенной из таких же золотых слитков, к тому месту, где горящие на полу факелы обозначали край зияющей черной пропасти.

Заставив Элизабет взглянуть вниз, Дэйн принялся рассказывать ей о том, что все вокруг – это амфитеатр, заполненный невидимыми зрителями. Совсем скоро они вдвоем, как единственные артисты на этой сцене, представят на суд этой аудитории особое, исполненное страсти зрелище.

– Вообрази, как восторженно они будут рукоплескать, околдованные красотой и гениальностью нашего спектакля!

Вытянув вперед бледную руку с длинными острыми ногтями, Дэйн предупредил, чтобы Элизабет была осторожна, когда после представления они подойдут к самому краю освещенной огнями сцены, чтобы поклониться благодарной публике.

– Насколько я знаю, эта яма бездонна, – спокойно произнес Дэйн.

Элизабет, вздрогнув, отпрянула от края чернеющей перед ней пропасти. Зловещая усмешка исказила лицо Дэйна, и он повел Элизабет назад, к стоящей в центре огромного зала золотой кровати.

– Дорогая, я был бы рад поделиться с тобой золотом, но не могу. Ты сама видишь, что здесь и для одного-то мало. – Вытащив кляп изо рта Элизабет, Дэйн добавил: – Но я собираюсь наслаждаться твоим обществом до тех пор, пока…

– Я здесь не одна, Дэйн, – выкрикнула Элизабет. Противоречивые чувства раздирали ее. В ее душе еще теплилась надежда, что Вест найдет и спасет ее. Но в то же время ее мучил страх за Веста. Ведь безумец Дэйн мог его убить! – Один из моих спутников ищет меня и обязательно сюда придет.

Медленно развязывая пояс, стягивающий ее руки, Дэйн невозмутимо ответил:

– Еще никому не удалось приблизиться к этим тайным покоям!

– Но ведь Эдмунд сделал это, – напомнила Элизабет.

– Да, Эдмунд приходил сюда, – хихикнул Дэйн. – Но я не позволил ему ходить тут и высматривать… Он хотел украсть мое золото.

– Ты ошибаешься, Дэйн. Мы пришли сюда вовсе не затем, чтобы украсть твое золото или чем-то навредить тебе, – с отчаянием в голосе уверяла Элизабет. – Мы пришли, чтобы помочь тебе. Мне не нужно ни грамма твоего золота. Возьми себе все, только отпусти меня.

Дэйн медленно повернул Элизабет к себе, и она увидела сатанинский блеск в его зеленых глазах.