Лефорт - [5]

Шрифт
Интервал

Принц, однако, обещаний не выполнил. Военные действия между Францией и ее противниками прекратились, и Франсуа Лефорт, как и многие другие, оказался не у дел. Ему пришлось искать новое место для службы. Но найти службу было нелегко. Между тем брат Франсуа, Исаак, к которому перешло дело отца, запретил ему какие-либо траты. Долги росли, а выплачивать их Франсуа не мог. Он называл свое положение «нищенским», а потому и умолял старшего брата Ами (занявшего к тому времени высокую должность синдика Женевской республики) помочь ему.

«Прошло уже шесть или семь месяцев с той поры, как я вернулся из похода, — писал он брату в конце марта 1675 года. — Мне надо было питаться и обзавестись. Расходы здесь велики. Я старался устроиться, но до сих пор это было тщетно». Приятель покойного отца, купец Туртон, ссужал Франсуа деньгами, но, поскольку тот не возвращал долгов, отказывался помогать ему. Франсуа умолял брата «не оставить меня при последнем издыхании» и просил прислать «еще немного денег для того, чтобы жить, отдать двадцать экю, которые я должен, и сшить себе одежду, в которой я очень нуждаюсь»>{8}.

Из щедро цитируемых нами писем Франсуа Лефорта, как и из писем, отправленных родственникам в последующее время, можно сделать два наблюдения: женевец, несомненно, владел пером, умел четко и ясно формулировать свои мысли, принуждал читателя писем сопереживать трудностям, с которыми он сталкивался. В то же время он умел тонко и ненавязчиво подчеркнуть свою роль в происходивших событиях.

В поисках счастья Франсуа отправился в Нимвеген, куда съехались дипломаты европейских дворов для переговоров о заключении мира между воевавшими сторонами, а также множество военачальников. Небольшой городок неожиданно превратился в центр политической жизни Европы. Помимо дипломатов и высоких воинских чинов, там толпами бродили наемники, служившие в армиях и той и другой стороны. В связи с прекращением военных действий они за ненадобностью оказались уволенными и теперь надеялись найти новое место службы. Однако казна воевавших противников истощилась настолько, что содержать наемников никому не было по карману.

В Нимвегене Лефорту подфартило. В июне 1675 года в письме матери он писал: «Здесь находится полковник (Яков фон Фростен. — Н. П.), голландец, служивший во Франции и отправляющийся теперь в Московию. Он предложил мне чин капитана. Через две недели корабли отплывут туда. Все собрались в Амстердаме, потому что полковник имеет до двадцати офицеров, его сопровождавших. Капитан сегодня утром уехал и будет ждать нас в Амстердаме. Я писал господину Туртону, чтобы он осведомился по этому делу, и если найдет, что оно хорошо, то я оставлю у господина Туртона письмо, которое обо всем известит вас. Вы думаете, что это сказка? Нет, подполковник должен всех людей (каких только найдет) привезти к великому князю Московии, у которого армия в 200 тысяч человек. Одним словом, матушка, могу уверить вас, что вы услышите или о моей смерти, или о моем повышении…»

Для отправки в Московию требовались деньги, которых у Франсуа не было. Он умел их тратить, но в свои двадцать лет еще не научился их зарабатывать. На этот раз Франсуа опять выручил Туртон. Он уплатил долг хозяйке квартиры, в которой в Нимвегене проживал Лефорт, а также позаботился об отправке Франсуа в Архангельск, уплатив капитану деньги за проезд. Хозяйка так обрадовалась, что дала денег своему постояльцу на дорогу и даже отправила письмо его матери. «Он всегда вел себя крайне похвально и честно, — писала она о Франсуа, — и это было причиной, что я заботилась о нем, как о родном сыне».

Двадцать шестого июля 1675 года торговые корабли, стоявшие в Амстердаме в ожидании попутного ветра, отправились в Архангельск. Понадобилось шесть недель, чтобы 4 сентября корабль, на котором плыли наемники, бросил якорь в Архангельском порту. Здесь Франсуа Лефорту (или Францу, как его стали называть в России) и его товарищам в полной мере довелось познакомиться с волокитой, царившей в учреждениях Московии.

До сих пор неясно, какую миссию выполнял полковник Яков Фростен и нанимал ли он военных по собственной инициативе или по поручению московских властей. Во всяком случае их появление в Архангельске для местного воеводы Федора Полуектовича Нарышкина оказалось полной неожиданностью, поставившей его в затруднительное положение. Воевода не знал, как ему поступить с новоприбывшими. В Архангельск же вместе с полковником Яковом фон Фростеном прибыли подполковник фон Торнин, майор Франц Шваберг, капитаны Станислав Тшебаковский, Филипп фон Дерфельд, Иван Зенгер, Яков Румер и Франц Лефорт, а также поручики Ян Пузн, Питер Юшим, Оливер Дерпен, Михель Янсен и еще два прапорщика.

Вероятнее всего, испытания, выпавшие на долю иноземцев, стали следствием нерасторопности Иноземского приказа, ведавшего наемниками, — он не удосужился предупредить Нарышкина об ожидаемом приезде гостей. Не исключено также, что обстановка на южной границе России стала спокойной настолько, что отпала надобность в иноземных офицерах, и Иноземский приказ проявил полное равнодушие к судьбе прибывших и счел для себя необязательным проявлять о них заботу


Еще от автора Николай Иванович Павленко
Анна Иоанновна

Книга известного историка и писателя Николая Павленко посвящена десятилетнему правлению (1730–1740 гг.) императрицы Анны Иоанновны. Автор талантливо и скрупулезно описывает этот период «немецкого засилья» в России через биографии главных действующих лиц эпохи — Бирона, Остермана, Миниха, Волынского и других. Для более точного воссоздания образа императрицы и ее сподвижников писатель привлекает большое количество документальных источников, включая архивные материалы, многие из которых приводятся впервые.


Петр Первый и его время

Книга посвящена крупному политическому и военному деятелю России конца XVII— первой четверти XVIII в. Жизнь и деятельность Петра I рассматриваются на широком фоне социально-экономической и общественно-политической жизни, в неразрывной связи с решением стоящих перед страной задач. Привлекая большой фактический материал, автор воссоздает колоритную, сложную и противоречивую фигуру человека, сыгравшего значительную роль в превращении России в одно из крупнейших и могущественных государств мира. В то же время автор убедительно показывает классовую направленность политики и всей деятельности Петра I, беспощадную эксплуатацию трудящихся масс, трудом которых в конечном счете и были достигнуты все результаты преобразований.


Царевич Алексей

Несчастный сын Великого Петра не относится к числу выдающихся деятелей русской истории. Однако его трагическая судьба — он умер, не выдержав пыток, в застенках Петропавловской крепости — ярко высвечивает и характер его отца, царя-преобразователя Петра I, и нравы той жестокой эпохи, в которую ему довелось жить. Жизнь и смерть царевича Алексея Петровича стали темой новой книги старейшего автора серии «Жизнь замечательных людей», признанного знатока Петровской эпохи и классика историко-биографического жанра Николая Ивановича Павленко.


Птенцы гнезда Петрова

Знаменитая книга доктора исторических наук Н. И. Павленко является продолжением его трудов «Петр I», «А. Д. Меншиков». Внутри вы найдете исторические портреты четырех основных сподвижников Петра I: Б. П. Шереметева, первого боевого фельдмаршала, П. А. Толстого, государственного деятеля и дипломата, А. В. Макарова, кабинет-секретаря императора, и С. Л. Владиславич-Рагузинского, выходца из Сербии, тайного агента России и предпринимателя. Все они по-своему внесли неоценимый вклад в становление России. Книга собрана автором на основе архивных материалов.


История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Часть 2

Учебник соответствует Федеральному государственному образовательному стандарту среднего (полного) общего образования и предназначен для изучения истории на углублённом уровне. Обширный фактический и теоретический материал в совокупности с методическим аппаратом позволяет учащимся углубить знания по истории России, полученные в 6—9 классах.Книга является продолжением учебника «История. История России. 10 класс. Углублённый уровень. Ч. 1» (авторы Н. И. Павленко, И. Л. Андреев. М., Дрофа).Учебник рекомендован к изданию Министерством образования и науки Российской Федерации и включён в Федеральный перечень.


Елизавета Петровна

О русской императрице Елизавете Петровне (1709–1761/62), дочери Петра Первого, сложилось впечатление, навеянное известными строками А. К. Толстого: «Веселая царица была Елиcавет». Не оспаривая ее любвеобильности, страсти к нарядам и удовольствиям, предоставляемым троном, автор попытался усложнить этот образ, объяснить побудительные мотивы ее поступков и дополнить ее портрет штрихами, на которые не только историки, но иногда и современники обращали мало внимания.


Рекомендуем почитать
В.Грабин и мастера пушечного дела

Книга повествует о «мастерах пушечного дела», которые вместе с прославленным конструктором В. Г. Грабиным сломали вековые устои артиллерийского производства и в сложнейших условиях Великой Отечественной войны наладили массовый выпуск первоклассных полевых, танковых и противотанковых орудий. Автор летописи более 45 лет работал и дружил с генералом В. Г. Грабиным, был свидетелем его творческих поисков, участвовал в создании оружия Победы на оборонных заводах города Горького и в Центральном артиллерийском КБ подмосковного Калининграда (ныне город Королев). Книга рассчитана на массового читателя. Издательство «Патриот», а также дети и внуки автора книги А. П. Худякова выражают глубокую признательность за активное участие и финансовую помощь в издании книги главе города Королева А. Ф. Морозенко, городскому комитету по культуре, генеральному директору ОАО «Газком» Н. Н. Севастьянову, президенту фонда социальной защиты «Королевские ветераны» А. В. Богданову и генеральному директору ГНПЦ «Звезда-Стрела» С. П. Яковлеву. © А. П. Худяков, 1999 © А. А. Митрофанов (переплет), 1999 © Издательство Патриот, 1999.


«Еврейское слово»: колонки

Скрижали Завета сообщают о многом. Не сообщают о том, что Исайя Берлин в Фонтанном дому имел беседу с Анной Андреевной. Также не сообщают: Сэлинджер был аутистом. Нам бы так – «прочь этот мир». И башмаком о трибуну Никита Сергеевич стукал не напрасно – ведь душа болит. Вот и дошли до главного – болит душа. Болеет, следовательно, вырастает душа. Не сказать метастазами, но через Еврейское слово, сказанное Найманом, питерским евреем, московским выкрестом, космополитом, чем не Скрижали этого времени. Иных не написано.


Градостроители

"Тихо и мирно протекала послевоенная жизнь в далеком от столичных и промышленных центров провинциальном городке. Бийску в 1953-м исполнилось 244 года и будущее его, казалось, предопределено второстепенной ролью подобных ему сибирских поселений. Но именно этот год, известный в истории как год смерти великого вождя, стал для города переломным в его судьбе. 13 июня 1953 года ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании в системе министерства строительства металлургических и химических предприятий строительно-монтажного треста № 122 и возложили на него строительство предприятий военно-промышленного комплекса.


Воспоминание об эвакуации во время Второй мировой войны

В период войны в создавшихся условиях всеобщей разрухи шла каждодневная борьба хрупких женщин за жизнь детей — будущего страны. В книге приведены воспоминания матери трех малолетних детей, сумевшей вывести их из подверженного бомбардировкам города Фролово в тыл и через многие трудности довести до послевоенного благополучного времени. Пусть рассказ об этих подлинных событиях будет своего рода данью памяти об аналогичном неимоверно тяжком труде множества безвестных матерей.


Старорежимный чиновник. Из личных воспоминаний от школы до эмиграции. 1874-1920 гг.

Мемуары Владимира Федоровича Романова представляют собой счастливый пример воспоминаний деятеля из «второго эшелона» государственной элиты Российской империи рубежа XIX–XX вв. Воздерживаясь от пафоса и полемичности, свойственных воспоминаниям крупных государственных деятелей (С. Ю. Витте, В. Н. Коковцова, П. Н. Милюкова и др.), автор подробно, объективно и не без литературного таланта описывает события, современником и очевидцем которых он был на протяжении почти полувека, с 1874 по 1920 г., во время учебы в гимназии и университете в Киеве, службы в центральных учреждениях Министерства внутренних дел, ведомств путей сообщения и землеустройства в Петербурге, работы в Красном Кресте в Первую мировую войну, пребывания на Украине во время Гражданской войны до отъезда в эмиграцию.


Фернандель. Мастера зарубежного киноискусства

Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.