Ледяные руки - [6]

— Третий забег вчера, четвертый номер?

Мейсон кивнул.

— Какими купюрами? — продолжал расспрашивать мужчина. — Не возражаете против крупных?

— Не возражаю, — откликнулся Мейсон, — но стодолларовые — максимум.

Мужчина отсчитал ассигнации, протянул пачку Мейсону:

— Получите.

Адвокат взял деньги, раскрыл чемоданчик. В этот момент откуда-то возник мужчина лет пятидесяти, невысокий, с болезненной внешностью, нервный, с глазами-буравчиками и кинулся к Мейсону:

— Вот он! — вопил коротышка. — Арестуйте его!

Легкой поступью, слегка враскачку, за возбужденным человечком подошел широкоплечий субъект и небрежно предъявил Мейсону жетон в кожаном чехле.

— Полиция, — пояснил он.

— Не возражаете, я взгляну? — спросил Мейсон. Взяв жетон у полицейского, невзначай показал Делле так, чтоб она разглядела номер. — Согласен, вы полицейский. Что из того?

— Откуда у вас эти билеты?

— Еще бы он не знал откуда! От Родни Бэнкса, вот от кого! А значит, это мои деньги! — суетился человечек.

— Заткнись! — сказал полицейский.

— Не угодно ли? — Мейсон вручил полицейскому свою визитную карточку.

— Перри Мейсон?! Я так и подумал: знакомое лицо. Я должен был узнать. Ведь видел фотографии в газетах.

— Деньги! — твердил между тем возбужденный человечек. — Деньги! Отберите у него деньги, начальник. Не то он запудрит вам мозги!

— Заткнись! — рявкнул полицейский.

Мейсон повернулся к беспокойному типу.

— Меня зовут Мейсон, — сказал он, улыбнувшись сверху вниз. — Может, вы тоже представитесь?

— Вы прекрасно знаете, кто я! Я — Марвин Фремонт.

— А почему, собственно, вы полагаете, что имеете право на деньги, мистер Фремонт?

— Вы прекрасно знаете, что имею на них право. Эти пятьсот долларов поставил Родни Бэнкс, а деньги для ставки он увел у меня. Теперь, начальник, мне нужны мои деньги.

Полицейский колебался.

— Действуйте! Отберите деньги! Возьмите его под стражу! Он сообщник! — выкрикивал Фремонт.

Мейсон улыбнулся полицейскому:

— Как вас зовут?

— Сид Бердетт.

Они обменялись рукопожатием.

— В данный момент я расследую то ли растрату, то ли кражу, — стал объяснять полицейский. — Этот Бэнкс заключал пари, расплачиваясь чужими деньгами, судя по всему, он запускал руку в чужой карман. Он работает у Марвина Фремонта. Вернее, работал…

— Занимайтесь своим делом! Заберите у него деньги, — продолжал настаивать Фремонт. — Вас вызвали для этого. Мейсон соучастник. Арестуйте его, и пусть ответит за все вместе с остальными. Жуликоватый законник в одной упряжке с растратчиком… Эй, начальник, она берет деньги…

— Я вижу, — откликнулся Бердетт.

— Мой секретарь, — пояснил Мейсон.

— Зачем вы передали ей деньги?

— Меня только что в присутствии свидетелей назвали жуликоватым законником. И у меня такое чувство, что я имею повод принять меры к этому, с позволения сказать, джентльмену.

— Что это вы имеете в виду? Какой повод, какие меры? — возмутился Фремонт. — У кого есть повод принять меры, так это у меня. Ставка сделана на мои деньги.

— Я так понимаю, Родни Бэнкс ваш клиент? — спросил Бердетт Мейсона.

— Не слишком доверяйте предположениям.

— Хотите сказать, это не так?

— Ничего подобного я тоже не утверждаю.

— Что ж, — сказал Бердетт, — я веду расследование, и этим все сказано. Родни Бэнкс сидит в тюрьме по обвинению в растрате. Видимо, он увлекся скачками и увяз в долгах. Тут ему сделали вчера прозрачный намек насчет Даф-Боя. Получив обнадеживающую информацию, он, как я себе представляю, и впрямь запустил лапу в чужую мошну. Однако к этому времени Фремонт смекнул что к чему и организовал арест прямо здесь, на ипподроме.

— И кто произвел арест?

— Я, — ответил Бердетт. — Парень долго не попадался нам на глаза, но когда Даф-Бой победил, мы установили контроль за кассами. И, конечно же, Бэнкс появился. С билетом на пятьдесят долларов. Только-только с ним начали рассчитываться, как я его взял. Сперва отрицал все начисто, а потом замолчал.

— Его обыскали?

— Еще бы! Насчет оружия я проверил его еще на ипподроме. А в тюрьме забрали все, что было в карманах.

— Билетов больше не было?

— Нет. Тот, единственный, на пятьдесят долларов, и все.

— А вы полагали, должны быть еще?

— Более того, мы в этом не сомневались. По-видимому, он их сбагрил сообщнику.

Мейсон повернулся к Фремонту:

— На какую сумму вы обнаружили недостачу, мистер Фремонт?

— Не знаю, — объявил Фремонт.

— Как это не знаете?

— Ну, там сплошная путаница.

— Где сплошная путаница?

— В гроссбухах. С деньгами фокусничали, — пояснил Фремонт. — Нужна ревизия. Но одно знаю твердо: эти деньги — мои. Неважно, какая сумма пропала. Пятьсот долларов выкрадены из моего кармана.

Мейсон проговорил задумчиво:

— Быть может, выигрыш Бэнкса покрывает недостачу, конечно, при условии, что таковая имеется. Я говорю о деньгах, причитающихся Бэнксу по пятидесятидолларовому билету.

— Деньги не его, они мои, — гнул свое Фремонт. — Кое-что из законов я знаю. Это мои деньги. Я имею на них право. Он их растратил. Они не стали при этом его деньгами. Они по-прежнему мои деньги. Он сделал ставку на лошадь, и ему повезло. Он служит у меня, это мои деньги, и, следовательно, выигрыш тоже мой.

— Вам следует посоветоваться с адвокатом, — сказал Мейсон.