Ледяной остров - [8]

- Я в этом совершенно уверен! Правда, мы еще плохо знаем геологическое строение морского дна. Однако факты, о которых я говорил, не оставляют ни малейшего сомнения в том, что под морем хранятся огромные богатства. Настало время позаботиться об этих богатствах.

- А какова глубина в этой части моря?-вставил Зарубин.

Дубравин, недовольный вмешательством корреспондента в разговор, всем корпусом повернулся в сторону Зарубина и ответил с иронией:

- Сущие пустяки, молодой человек. Каких-нибудь триста-четыреста метров. Можете перейти вброд.

Зарубин обиженно поджал губы.

- Николай Дмитриевич, разрешите, я вам переменю чай, ваш совсем остыл,-снова выручил Алексей Петрович.

- Что? Чай?- Хорошо, не возражаю.

- А вам, Павел Константинович, налить?

- Нет, нет, спасибо,- поспешно отказался Зарубин, хотя чаю ему хотелось.

Подвинув профессору вазочку с сахаром, Алексей Петрович задумчиво сказал, ни к кому не обращаясь:

- Да, задача трудная, но интересная и увлекательная. Есть над чем подумать.

- Так, значит, по рукам!- и Дубравин протянул инженеру руку.

- Не понимаю, что значит-по рукам?

- Это значит,-давайте вместе думать о том, как взять морскую нефть, и не просто взять, а взять скорее.

Алексей Петрович недоуменно смотрел на профессора.

- Чтобы вам все было ясно, дорогой Алексей Петрович, скажу больше. Вы, может быть, знаете, что последние два года я возглавлял геологическую экспедицию, работавшую на восточном побережье моря. Эта экспедиция была очень плодотворной. И, в частности, одним из важнейших результатов ее следует считать вывод о том, что под морским дном, между Приморским и Асфальтовым полуостровом, находятся богатейшее в мире месторождения нефти. О результатах разведочный работ я докладывал правительству, и мне сказали:

- А почему бы вам, товарищ Дубравин, не заняться этим делом?

Дубравин замолчал и из-под седых бровей в упор смотрел на Трофимова. Алексей Петрович молча чертил ложечкой на белой скатерти. Не в его манере было отвечать с ходу, нe подумавши.

Его лицо, казалось, не выражало ничего. Только шрам на левой щеке свидетельство о годах, проведенных на фронте,- стал заметно бледней. Мысли, вызванные словами профессора, сменяли одна другую. Он видел море, то бушующее и беспощадное, то безмятежности ласковое, но всегда щедрое к тем, кто умеет доставать его богатства. Трофимов почти физически ощущал нефтеносные песчаные массивы, придавленные многослойным пластом морского дна и тяжестью воды.

Ожидая продолжения разговора, не шевелясь, сидел и Зарубин. Корреспонденту казалось, что Алексей Петрович вот-вот заговорит. Но нарушил молчание профессор:

- Если вы, Алексей Петрович, согласны, то завтра вылетаем. Воронин все знает. Вот вызов.-И Дубравин передал Трофимову короткое письмо, подписанное министром.

Трофимов продолжал молчать, держа в руках письмо и не заглядывая в него.

- Ну, а если вы не согласны; то мне разрешено не вручать вам этот документ, и тогда вы о нем ничего не знаете.

- Нет, дело тут не только в моем согласии,- тихо и раздельно произнес Алексей Петрович.

- В чем же еще?

- Вот мы говорили с вами об оживлении мертвых промыслов. Но ведь еще далеко не все промыслы оживлены. Есть еще богатейшие нефтяные месторождения и залежи, хищнически загубленные еще до революции. Нефти в них уйма. Но она почти мертвая. Взять ее трудно. Да вот хотя бы промыслы Белые камни…

- Да, я помню. Когда-то там били тысячепудовые открытые фонтаны. А сколько газа зря выпустили!

- Вот-вот. Газ выпустили - и вся пластовая энергия ушла. Нефти там много, а отбираем мы ее в час по чайной ложке. И все потому, что вновь сообщить энергию пластам не можем. Пытались нагнетать в нефтеносные пласты газ, чтобы восстановить давление. Ничего не выходит. Эти старые, худые скважины, с грехом пополам зацементированные при царе Горохе, превратили промысел в решето. А с созданием законтурного водяного подпора совсем ничего не получается. Вода идет куда угодно, только в нужных пластах не держится, заливает нефтяные поля и еще больше портит дело. Вот если бы удалось изолировать нефтеносные пласты от водоносных, тогда бы можно было закачать в нефтяные залежи газ, восстановить давление и дать залежам законтурный водяной подбор. Подготавливаем мы кое-какое оружие против этой беды, но оно еще не готово. И мне бы хотелось это дело закончить.

- А кроме вас, Алексей Петрович, это дело некому возглавить?

- Нет, почему же,- улыбнулся Алексей Петрович.- Незаменимых людей не бывает.

- Ну вот и прекрасно! И министр мне сказал, что вы согласитесь.

- Министр? Откуда он мог знать?-удивился Алексей Петрович.

- На то он и министр, чтобы знать свои кадры.- Дубравин с отеческой теплотой посмотрел на Трофимова.

…Рассвет застал троих мужчин за беседой. Никто не мог сказать, когда ушла к себе Надежда Ивановна.

До вылета московского самолета оставалось еще несколько часов; все решили немного отдохнуть.

Но прежде чем лечь, Алексей Петрович сел за письменный стол и на чистом листке бумаги написал:

«О. П. Кирилловой. Что нужно сделать в первую очередь.»

Алексей Петрович задумался. Сам не зная зачем, выдвинул средний ящик стола. Взгляд его остановился на лежавшей там, уже пожелтевшей, фотографии девушки с задорным взглядом. Он взял портрет и прислонил его к письменному прибору. Вот оно, невозвратное прошлое-и радостное и до боли тяжелое. Сразу стало душно. Алексей Петрович потянул за ворот, пуговица отлетела и скатилась на пол.