Ледяная кровь - [21]

– Но… эта ведьма больничная следит за ней, как за молоком, стоящим на огне.

– Ба, да у нас возникли маленькие трудности! Но я знаю способ, как их устранить, – заявила Од, показывая на коричневый атласный кошелек, лежащий на изящном столике ее кабинки.

Женщина поспешно схватила его. Од добавила:

– Добрый совет подруги, знающей вас: заслужите его.

Женщина почувствовала угрозу, скрытую игривым тоном, и пообещала:

– Постараюсь.

– Сделайте это, сделайте быстро и как можно лучше. Затем нам надо поговорить – надеюсь, душевно, – о другой нашей весьма упрямой знакомой, о мадам Аньес. Как выглядит эта дама, которую мне так расхваливали?

– Она очень красивая и весьма грациозная, если вы это хотите знать.

– Да. Впрочем, это весьма лаконичный ответ. Сделайте над собой усилие, я жажду узнать больше. Опишите ее.

– Она высокая, выше меня, хрупкая, но не слабая. У нее светлые волосы с медным оттенком, более насыщенным, чем у вас. Взгляд ее серо-голубых глаз сразу же поражает. Что касается ее кожи, она бледная, как и подобает благородной даме, хотя мадам де Суарси охотно работает со своими людьми на открытом воздухе, – произнесла женщина сухим тоном.

– Весьма милый портрет. Но мне кажется, что вы описываете ее с отвращением. Почему? – шутливо спросила мадам де Нейра. – Прошу вас, продолжайте.

Лицо женщины исказилось от ненависти, и она процедила сквозь зубы:

– Я сыта по горло этой Суарси! Похоже, что все готовы сражаться за нее. Все восхваляют ее до небес и приписывают ей тысячи добродетелей. А кто такая Суарси? Ей не откажешь в хороших манерах, она, разумеется, благочестивая, достойная, образованная и, несомненно, умная женщина.

– Черт возьми! Тем не менее вы находите несправедливым, что ее восхваляют до небес? – сыронизировала Од де Нейра. – Милочка, ревность и зависть – это весьма коварное оружие. Необходимо избавиться от них.

– Что вы хотите этим сказать?

– Зависть заставляет слабые умы искать в других причины своего поражения или неудовлетворенности, хотя они кроются в них самих.

Оскорбление было таким очевидным, что женщина покраснела. Она ненавидела это прекрасное чудовище и охотно заткнула бы ему рот. Да, она его ненавидела, но вместе с тем боялась. Од де Нейра продолжала:

– Успокойтесь. Очень скоро мадам де Суарси перестанет причинять вам неудобства. На этот счет у меня есть несколько занятных идей. Впрочем… все в свое время. Поспешишь – людей насмешишь. Прощайте, до скорой встречи на следующей неделе на этом же месте, в это же время… вместе с манускриптами. Мы полакомимся нежным яблочным пюре с орехами и медом, радуясь, что мадам де Бофор наконец-то воссоединилась со своим горячо любимым мужем. По сути, разве тем самым мы не окажем ей бесценную услугу?

От-Гравьер, Перш, декабрь 1304 года

Поднялся холодный порывистый ветер. Он пронизывал до костей опрометчивых смельчаков, оказавшихся в этот час на улице, когда ночь брала верх над последними проблесками дня.

Аньес прижимала Клемана к себе, управляя одной рукой Розочкой, сильной вороной кобылой першеронской породы.[22] В холке Розочка была даже выше рослого мужчины. Эту черту она унаследовала от своих булонских предков, появившихся в ее роду несколько столетий назад. Выведенные для тяжелой работы, эти выносливые лошади, способные довезти на себе рыцаря от Франции до Святой Земли, могли также идти мелкой рысью и демонстрировать удивительное проворство при преодолении препятствий, однако быстро выдыхались в галопе. Поэтому сейчас они ехали из мануария Суарси неторопливым аллюром.

Аньес погладила мощную шею кобылы и сказала:

– Стой, прекрасная Розочка. Мы приехали.

Кобыла застыла на месте, терпеливо ожидая, когда Клеман спустится по ее ноге на землю, а Аньес выпрыгнет из дамского седла, снабженного только левым стременем. Едва Аньес коснулась ногами земли, как они увязли в красноватой грязи. Лицо Аньес исказилось от боли, и подросток забеспокоился:

– Раны, нанесенные этим демоном, еще не затянулись, не так ли, мадам?

– У меня остались только шрамы от ударов, и все это благодаря заботам милого Аньяна, монахов, по очереди дежуривших у моего изголовья, и волшебной мази, которую принес мне лекарь монсеньора д'Отона, Жозеф, столь любезный твоему сердцу. Но порой из-за сырости шрамы начинают давать о себе знать. Однако худшее позади, не волнуйся.

Приподняв подол платья, молодая женщина сделала несколько шагов. Увидев удручающий пейзаж клочка земли, который входил в наследство, оставленное ей мужем, она тяжело вздохнула. Воинствующая армия крапивы заполонила десять арпанов бесплодной почвы. Никакие другие растения просто не могли на ней выжить. Сгущавшиеся сумерки придавали этому месту, продуваемому всеми ветрами и размытому бесконечными дождями, еще более мрачный вид.

Учащенное дыхание Клемана вывело Аньес из тягостного оцепенения. Подросток задыхался, словно после долгого бега. Он прошептал:

– Мне страшно, что этот момент настал. Я так боюсь, что ошибся, что моя интуиция была всего лишь химерой.

Беспокойство Клемана заставило Аньес собрать все силы в кулак. Она резко возразила:

– Мы уже здесь. Сейчас не время бояться. Опробуем камень, который тебе дал гениальный Жозеф из Болоньи. Ведь он должен помочь нам проверить, скрываются ли под этой засушливой землей железные богатства.