Леди в красном - [113]

Однако угроза оказалась непродолжительной. В течение нескольких недель американские войска вернули контроль над Алеутами. В то же время гораздо менее масштабная драма разыгралась на Грэйс Айленде. Один из десятков необитаемых маленьких атолловых островков, окружавших Грэйс Айленд со всех сторон, — клочок камня и сосны — вдруг на время оказался в центре всеобщего внимания, когда Коммерческая палата получила одобрение на свою петицию, поданную губернатору штата Вашингтон, переименовать островок в связи с его неудачным прежним названием — Японский остров. Разгорелись жаркие дебаты, как назвать остров, и только летом того года решение было наконец принято. Остров назвали островом Виктории — в честь всех мужчин и женщин острова Грейз, преданно служивших родине.

Одним из немногих, кто не пошел на официальную церемонию переименования, проходившую в порту, на которой держали речь мэр и директор порта, был Уильям МакГинти. Прошло несколько недель с тех пор, как его жена увезла ребенка в Нью-Йорк якобы навестить родителей, и ему уже надоели постоянные расспросы, когда же они вернутся. Он устал давать объяснения, которые потом, когда правда откроется всем, покажутся еще более жалкими, чем они были сейчас. Уже не было никаких сомнений в том, как этим все закончится. В нескольких коротких телефонных разговорах Марта ясно дала понять, что примирение невозможно и что Уильям не сможет уговорить ее вернуться.

Он бы смирился с этим, если бы не Дэнни. Уильяму нестерпима была мысль о том, что он так далеко от сына. Именно по этой причине он предлагал Марте посмотреть на вещи здраво и приехать назад: он предложил оставить ей дом и отдавать значительную часть доходов. Но она отказалась это даже обсуждать. Они с Дэнни на неопределенный срок останутся у ее родителей. И еще Марта добавила, что если он захочет что-то ей сообщить, то ему придется сделать это через ее адвоката.

Единственным, что не давало Уильяму впасть в отчаяние, была мысль о том, что, когда все утрясется, он сможет жениться на Элеанор. До тех пор они договорились не видеться. И дело было не только в его приближающемся разводе. Остров полнился слухами об исчезновении Лоуэлла Уайта. Некоторые говорили, что он упал за борт и утонул, хотя это было маловероятно, учитывая то, что его лодку нашли пришвартованной у берега. Вторая версия, от людей осведомленных, гласила, что Лоуэлл, известный бабник, убежал с любовницей. Это показалось всем еще более похожим на правду, когда «Сиэтл Таймс» опубликовала новость, что тридцатилетняя женщина из Порт-Таунсенд исчезла без вести. Статью сопровождала фотография симпатичной блондинки.

Он знал, что со временем слухи утихнут и сменятся новыми, когда всем станет известно о его отношениях с Элеанор. Его, естественно, будут описывать как невежественного развратника, а ее — как веселую вдову. Им нельзя спешить, чтобы не разжигать это пламя (он не очень-то беспокоился о собственной репутации, но нужно было подумать и о детях). Но и это когда-нибудь пройдет. На что потребуется гораздо больше времени, так это на восприятие их детьми перемен в жизни. Он не тешил себя надеждой, что Люси тут же бросится ему в объятия, особенно принимая во внимание то, насколько она была привязана к Джо. О Дэнни и Элеанор говорить не приходилось. Но он верил, что в конце концов их с Элеанор любовь возьмет верх. А до тех пор нужно просто набраться терпения.

Но это было не так-то просто — он скучал по ней намного сильнее, чем предполагал. И у него даже фотографии ее не было, чтобы можно было как-то скрасить часы ожидания. Он уже несколько недель не брал в руки кисть. Словно Марта, разрушив вещь, которая была ему так дорога, лишила его творческих порывов. Все, что у него осталось, — это Лэрд, хотя Марта наверняка и его отберет, если только у ее матери не окажется аллергии на собачью шерсть. Уильям и не думал, что Лэрд может стать для него настолько большим утешением. Он словно понимал, какие муки испытывает Уильям, и редко оставлял его одного. Каждый вечер он клал голову хозяину на ноги, сворачивался калачиком, выгнув черно-белую спину, и засыпал.

Однажды ему неожиданно позвонила Элеанор и сказала, что им необходимо встретиться. Они уже несколько недель не виделись, и ее голос подействовал на него словно тоник, впрыснув в вены невероятное количество адреналина и освобождая разум от опутавшей его паутины. Он тут же поехал бы к ней, если бы она не настояла, что приедет сама.

Уильям, окрыленный скорой встречей, вырывал в саду сорняки, о которых не вспоминал последние несколько недель, когда Элеанор появилась на стареньком пикапе «форд», принадлежавшем когда-то Джо. Из-за кустов мальвы он наблюдал, как она вышла из машины. На ней было желтое в клеточку платье, выцветшее от множества стирок. Ее волосы были небрежно заколоты на макушке, и редкие завитки отражали солнечные лучики, игравшие у нее на шее и щеках. Она была прекрасна, как всегда, но тени под глазами выдавали, что эти несколько недель не прошли для нее бесследно. И частично это было из-за Лоуэлла. А еще он подозревал, что она винила себя из-за Марты.