Леди на сельской ярмарке - [67]

– Он здесь, – произнес замогильный голос. – И он очень обеспокоен. Требует дать ему еще один шанс на то, чтобы отомстить за себя, рассказав всю правду о своей смерти.

– Так пусть же он придет, – сказала мадам Евгения. – Позвольте ему пересечь барьер.

Повеяло холодом. Неожиданно среди нас вновь появилась та самая призрачно-белая фигура. Она подняла свою белую как мел руку и вновь указала на мистера Снелсона. Тот открыл было рот, чтобы заговорить, но я перебила его:

– А теперь ваш выход, мистер Добсон, прошу вас.

Возле стойки бара вспыхнула лампа, и в комнате внезапно стало светло.

Сцена, которую мы все увидели, была одновременно шокирующей, невероятной и до смешного отрезвляющей. Все сидевшие за столом продолжали держаться за руки, за исключением мадам Евгении и меня. Наши с ней левые руки были свободны.

Мистер Снелсон, как и было велено, крепко держал меня за правую кисть. Но я воспользовалась шоком после удара грома, чтобы отпустить правую кисть мадам Евгении. И, когда мы восстановили круг, взяла мадам Евгению правой рукой, оставив левую свободной.

Этой рукой я сейчас и помахала леди Хардкасл.

Сама же мадам Евгения проделала точно такой же трюк и теперь бросала на меня угрожающие взгляды. В левой руке она держала короткую удочку. На ее конце болталась белая кожаная перчатка, чем-то набитая, чтобы выглядеть более естественно. Я поймала ее и потянула на себя.

В свете лампы эта перчатка выглядела комично нелепой. Она была влажной и холодной – очевидно, ее держали на улице. И я поняла, что в темноте, когда все находятся в соответствующем настроении, она могла бы быть на удивление убедительной. Холодный, липкий указующий перст из потустороннего мира, пронзающий обвиняемого насквозь.

Дейзи зажгла лампу на столе. И все увидели, что то, что они приняли за призрак Эммануэля Бина, в действительности оказалось изящной молодой женщиной в белом с соответствующей дьявольско-белой раскраской, нанесенной на ее достаточно симпатичное личико. Женщина сделала движение к двери, ведущей на лестницу, но оттуда появился констебль Хэнкок и перекрыл ей путь к спасению.

– Дамы и господа, – произнесла я, когда шум немного стих. – Прошу прощения за то, что испортила представление, но я очень не люблю, когда меня дурят. Даже если это делает одаренный профессионал.

Мадам Евгения аккуратно положила удочку на стол, но продолжала хранить молчание, бросая на меня убийственные взгляды.

– Хочу вам сказать, – продолжила я, – что мадам Евгения больше известна как Квинни Хаггинс из Бирмингема. Сегодня утром я имела продолжительную и очень познавательную беседу со старым другом моих родителей, который работает сейчас фокусником в варьете.

– Всего лишь обыкновенным фокусником? – переспросила Дейзи, явно сильно разочарованная.

– Прости, Дейз, – извинилась я. – Так вот, мой старый друг посвятил меня в некоторые детали своей профессии. Хотя, Квинни, должна признать, что идея с этим кругом очень умна.

– Мадам Евгения, – с напором поправила меня медиум.

– Как скажете. По-видимому, Квинни Хаггинс, сидящая перед нами, какое-то время работала ассистенткой фокусника в варьете. Узнав кое-какие секреты, она поняла, что сможет зарабатывать гораздо больше, дуря одиноких и доверчивых людей и якобы устраивая им встречи с ушедшими близкими. Она нашла себе помощницу, мисс Лиззи Бин – это ее вы сейчас видите возле двери в костюме призрака, – и они вместе стали путешествовать по стране, обдирая отчаявшихся и лишившихся своих близких с помощью этого очень убедительного спиритического представления.

– Но ведь она говорила с моим дядей Джоном, – вмешалась миссис Спратт. – А о том, что у меня был дядя Джон, не знал никто, кроме Дейзи.

– Вы так считаете? А вы хорошо помните, что она сказала? Она сказала, что у нее есть некто, кого она назвала Джоном. А это самое распространенное имя в Англии. А то, что это ваш дядя, решила Дейзи.

– А как же супруга доктора Фитцсиммонса? – не сдавалась миссис Спратт. – Она же сказала, что Джун хочет с ним поговорить.

– Вот именно, – согласилась я, – но только в самом конце. Этот трюк я уже знала от цирковых предсказателей судьбы. Это часть того, что они называют «чтением с листа». Вы называете несколько имен и следите за реакцией.

– Но она ведь сразу определила имя. С первой же попытки, – сказала миссис Спратт.

– Не совсем с первой, – подала голос леди Хардкасл. – Она перечислила несколько имен, прежде чем назвала наконец Джун. Сначала были Джейн, Дженнифер и Джульетта, и только потом появилась Джун.

– Но бывает, что духов плохо слышно, – голос миссис Спратт звучал уже не так уверенно. – Вот она и расслышала только «Д».

– Конечно, «Д», – согласилась леди Хардкасл, которая уже ждала этого возражения. – А вы когда-нибудь обращали внимание на кольцо, которое доктор Фитцсиммонс носит на своем безымянном пальце, миссис Спратт?

– Не буду врать – никогда.

– А кольцо очень красивое. Я спросила его о нем несколько дней назад. Для мужчины носить такое кольцо довольно необычно, но он носит его как память о своей потерянной любви. И если вы внимательно посмотрите на него, то увидите переплетенные буквы «Ч» и «Д». «Чарльз» и «Джун». Хороший мошенник всегда обращает внимание на подобные мелочи. Вдовец, как ей успели рассказать, на кольце которого значится буква «Д». Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: имя его умершей супруги начиналось на букву «Д». А после этого оставалось только назвать несколько имен и посмотреть, какое из них сработает. Всем нам очень хотелось поверить в чудо, поэтому мы забыли о трех первых неудачных попытках.