Леди на сельской ярмарке - [28]

– Добрый день, – поздоровалась леди Хардкасл. – Я леди Хард…

– Я з-з-знаю, кто вы, – молодой человек заикался. – Что в-вам н-н-нужно?

– Вы позволите нам войти, мистер Кэрэдайн? – спросила миледи.

– А я ч-что, м-м-могу вас ос-становить?

– Конечно, можете, но я вам не советую. Мы просто хотим поговорить, а потом оставим вас с миром.

– Тогда з-з-заходите. – Молодой человек отошел в сторону и дал нам дорогу.

– А ваша мама дома? – поинтересовалась леди Хардкасл по пути на кухню.

– Н-нет. Она пошла к Н-н-ною Локку.

Когда Моррис открыл дверь, я подумала, что заикается он, потому что нервничает, но все оказалось гораздо серьезнее.

– Правда? Очень хорошо, – леди Хардкасл улыбнулась.

Взгляд молодого человека ничего не выражал. Я не стала говорить, что миссис Кэрэдайн не найдет Локка, если только не заглянет в «Пса и утку».

– Я бы не отказалась от чашечки чая, – сказала миледи, продолжая дружелюбно улыбаться. – А как вы, Армстронг?

– Я от чая никогда не отказываюсь, миледи.

Моррис смиренно занялся приготовлением чая.

– Вы не будете возражать, если мы присядем? – спросила леди Хардкасл. – У меня сегодня был тяжелый день, а я все еще быстро утомляюсь.

Молодой человек махнул в сторону стульев, и мы уселись в полном молчании, пока он продолжал заниматься чаем. Это его настолько увлекло, что было понятно, что отвечать на вопросы Моррис не сможет. Наконец он грохнул чайник на стол, где уже стояли три чашки, молочник и сахарница. Усевшись, уставился на нас.

– Вы не поухаживаете за нами, Армстронг? – попросила леди Хардкасл.

Я встала и стала разливать чай, а она обратилась к Моррису:

– Примите наши самые искренние соболезнования в связи со смертью вашего отца…

Молодой человек фыркнул.

– Я понимаю, что вы не были с ним очень близки, – продолжила моя хозяйка, – но из собственного жизненного опыта знаю, что вы тем не менее испытываете чувство утраты.

Его глаза по-прежнему ничего не выражали.

– Моя подруга, леди Фарли-Страуд, говорила, что вы талантливый художник.

– Я немного рисую. Н-но в-вам, полагаю, это не п-п-понравится.

– Ну, я не знаю. Вы будете удивлены, насколько либеральны мои вкусы, когда дело касается изобразительного искусства.

Моррис продолжал смотреть на нас.

– Теперь, когда ваш отец умер, вы, по-видимому, возьмете управление фермой в свои руки?

Пустой взгляд сменился любопытной гримасой, а потом на его лице появилась широкая улыбка.

– Вот здесь вы ошибаетесь, – сказал Моррис. – К-к-как только мы продадим ее, я уеду в Лондон. У меня уже есть м-м-место в художественном колледже.

– Здорово. А как насчет вашей мамы?

– А Ма выйдет замуж за Н-н-ноя.

– Великолепно, – заключила леди Хардкасл. – Но как вы собираетесь продать ферму? Как я поняла из разговора с мистером Трибли, на свою он покупателей найти не может.

– У меня уже есть два предложения, – похвастался молодой Кэрэдайн. – Так что б-беспокоиться н-н-не о чем. Я буду рад уехать отсюда.

– Охотно верю, – согласилась миледи. – Но я сильно заинтригована. Как вам так повезло, когда мистер Трибли не может найти покупателей? Верхняя ферма какая-то особенная?

– Н-не знаю, – ответил Моррис. – Я д-дал слово никому н-н-ничего не говорить. Но все будет хорошо, в-вот увидите.

– Я за вас очень рада. Простите, что вновь возвращаюсь к вашему отцу, но вы не припомните ничего странного, что случилось перед его смертью?

– Н-н-ничего не приходит в г-голову. В-п-прочем, я всегда старался д-д-держаться от д-дома как м-можно дальше.

– То есть вы не видели никаких посетителей?

– Никто не посещал нашего папашу. Он был с-с-с…

– Да, дорогой, полагаю, что именно так.

Мы все трое практически одновременно поднесли чашки к губам.

– А что вы делаете на ферме с крысами, мистер Кэрэдайн? – поинтересовалась я.

– С кем делаем?! – Он был настолько поражен изменением направления разговора, что, кажется, даже прекратил заикаться.

– С крысами, – повторила я. – Каким ядом вы их травите?

– А, понял… Мы обходимся без яда. Папаша использовал ловушки. Иногда стрелял по ним из духового ружья.

– Спасибо, – кивком поблагодарила я его.

– Знаете, – заметила леди Хардкасл, – а вы отлично готовите чай.

– О, – произнес Моррис, потрясенный еще одной сменой темы. – Спасибо.

– Для молодых мужчин это редкое умение. Да и для остальных тоже, если подумать. Мой брат, например, готовит просто отвратительный чай, правда, Армстронг?

– Я много раз давала себе слово не говорить об этом, миледи – ведь он все-таки ваш брат и вы должны защищать его, несмотря ни на что, – но чай, приготовленный Гарри, это самое отвратительное пойло из всех известных человечеству.

– Никогда не знаешь, не добавил ли он туда яда, – пояснила миледи. – Его вкус может замаскировать все, что угодно.

Моррис Кэрэдайн опять молча уставился на нас.

– Ну что ж, – леди Хардкасл со звяканьем поставила свою чашку на блюдце, – нам, наверное, пора оставить вас наедине с вашим горем. Мы просто хотели выяснить, не сообщите ли вы нам что-то, что поможет узнать, кто убил вашего отца. И вы нам очень помогли.

– П-помог? Н-н-но ведь я н-ничего не сказал. Я н-ничего не з-з-знаю.

– И тем не менее, дорогой, вы нам очень помогли, – миледи похлопала молодого человека по руке. – Передавайте приветы вашей маме – надеюсь, все у вас получится так, как вы этого желаете. Лондон вам понравится. Мы много лет были там счастливы. И когда вы устроитесь, я бы хотела посмотреть ваши картины, если вы согласитесь мне их показать.