Леди мэр - [76]
— Котельная есть — все в топку.
— Какие бабки сгорят! Ах, какие бабулечки! Только ничего не выйдет. А железяки куда? Они ж неподъемные. На двух железнодорожных платформах механику привозили. Полгода линию собирали. Из подвала не поднять… Нет, не вывезти…
— Ну так заварите сваркой все дыры в подвал… Двери… Вентиляцию… Закидайте каким-нибудь хламом. Коптильню раскрути… по новой… Серафима! Забей холодильники мясом. Кто там разберет, что у тебя и где…
— А может, обойдется, Захарий? Сколько раз так было… придут… понюхают… и уйдут…
— Папа… папа… чтобы они уходили, им сколько отстегнуто бывало?
— Ну и этим сунуть… Люди же…
— Эти не возьмут. Это все лазаревские барбосы. И вот еще что? Серафима!
— Да, мой сладенький…
— Со свиданками кончено. Прости, но береженого Бог… Тем более если и за меня возьмутся. В конце концов это же в твоих интересах.
— Так, значит?
— Так… так… Ну, нужно так… Где моя доля? По последней отгрузке?
— У Симки возьми.
Серафима вышвыривает большой бумажный пакет с деньгами прямо под ноги Кочету. Тот, став на колени, быстро собирает рассыпавшиеся пачки. Идет к своей машине, садится за баранку. Развернувшись, «БМВ» уезжает. Под его колесами с треском лопаются желуди.
— Ну вот и все. Наигралась, Симочка.
— Да брось ты. Один он, что ли, на этом свете? Тебе еще играть и играть.
— Ну и подмок со страху. Прямо до подошв обмочился. Чего ж это он своего Палыча так боится. Сам же клялся — друг…
— Да он ведь не губернаторишку этого боится. Он тех боится, кто его на этом месте держит… С кем делится… Кто свое с него стребует… И если накроют его — не простят. Это же такая шайка-лейка… Сколько их? Что мы с тобой знаем? И где, в каких чинах… нам и не снилось… Во! Опять завелась, придура! Рядом где-то…
Старик выкручивает дряблую шею, пытаясь разглядеть в желтеющей листве кукующую птицу.
— Кукушка-кукушка, сколько мне осталось жить… Раз… Два… Ой, папка!
Серафима, подломившись, садится на землю и плачет, уже не стыдясь.
— Кончай! Кукушка что? Дерьмо в перьях. Ты меня слушай. Сколько я тебе прокукую — столько и проживешь! И — вот что… Ты там давай… помягче со своим Степаном… Помягче… Он хоть и дурак, а все — свой. Кто его знает? Может, еще и ему тебя выручать придется? Ты ему там коленочку выстави! Поведи там телесами. Где нужно.
— Учи ученую, — фыркает она.
В спальню из ванной в тот вечер Серафима вплывает в полной штурмовой оснастке: подол прозрачного фиолетового пеньюара нараспах волочится по ковру, сквозь паутинные трусики просвечивает буйное и рыжее.
Степан Иваныч сидит за ее туалетным столиком, еще в костюме, только пиджак снял, сердито просматривает какие-то счета. Серафима со спины закидывает руки белые, ершит ему затылок, такая мурлыка сдобная и горячая…
— Ты что тут все колдуешь, Степ?
— Да по канцелярии… мэрской…
— Может, пора и баиньки?
— С чего это? И восьми вечера нету…
Серафима переливает себя в кровать, поверх покрывала, хрипловато посмеивается:
— Недотепа ты, а не Степа… Что-то меня совсем забросил…
— Я? По-моему, это ты каждую ночь на диван в гостиную удираешь.
— Ну ты же храпишь, дурачок… Ну что ты смотришь? Иди уж… Пока Кыськи нету… Да ты глазки-то разуй! Хоть погляди-то… Ну как я тебе сегодня?
Степан Иваныч разглядывает ее, протерев очки бархоткой.
— Как в стихах, Сима.
— Каких стихах?
— А ты что, думаешь, я в моем строительном только чертежи читал? Дай вспомнить! — Он уже не скрывает невеселой иронии. — «Дева, для победы вящей, с ложа пышного восстав, изогнула свой изящный тазобедренный сустав…»
— Дурак!! — срывается она.
— Вот так и давай, Сима… Так оно мне как-то привычней.
И, уже не глядя на жену, он уходит, аккуратно сложив бумажки и сунув их в карман.
Какой-то погасший и растерянно-невеселый.
Таким я его и вижу в мэрском кабинете. Некрасивого, рыхловатого, с нездоровым от выпивки лицом цвета вареной картошки.
— Степан Иваныч, вы за мной Кыську посылали?
— А, Лизавета Юрьевна… Я тут отчетик составляю… За истекший после Маргариты период… Мне же дела передавать придется… Суммы списывать… С вас бы расписочку…
— Какую расписочку?
— За суммы, затраченные как кандидатшей на приобретение оргтехники… В целях… В общем, распишитесь вот тут вот… За компьютер и все прочее… Квитанции и чеки из магазинов я сохранил… Все должно быть аккуратненько…
Я балдею.
Господи!
Вот и думай после этого про людей всякое…
Ну, тихушник!
— Так-так… Так это вы?! Железяки эти?.. Принтер… деньги… бумага?.. И все такое? Вы были? Вы?!
— Я…
— Но… почему?
— Надоело…
— А зачем же втихую, Степан Иваныч?
— Честно?
— Честно.
— Чтобы башку не отвинтили.
— Вы на меня только не обижайтесь, Степан Иваныч, но ведь все знают… Вы же у сестричек Щеколдиных да у Максимыча на подхвате. К серьезным делам они вас и близко не подпускают. Так?
— Ну, в общем, так… — нехотя соглашается он. — Только я, Лизавета, и сам стараюсь не влезать. Все спокойней.
— И как же они вас зацепили? На чем? Вы же инженер! Строитель…
— На бетоне подцепили, — виновато и сконфуженно признается он. — Мы в порту третий причал бетонили… У меня как раз недостача обнаружилась: сперли несколько миксеров с бетоном. Тогда с этим строго было… Комсомольский билет на стол… статья и все такое… Ну Максимыч выручил… Откупил… Дал в долг…
Ее прошлое — тюрьма и сума. Ее настоящее — отчаянная жизнь авантюристки, которая выходит сухом из воды лаже там, где сделать это невозможно. Ее работа — заменять в крупных аферах женщину, которой уже нет на свете.Ее девиз — пробиться любой ценой, несмотря ни на что. Ее будущее может оказаться КАКИМ УГОДНО…Незаконно осужденная внучка академика Лизавета Басаргина выходит на свободу. Теперь она бомж. Потеряв все, женщина одержима жаждой мести… Но страшная находка в салоне иномарки круто меняет ее жизнь.
Ее прошлое — отчаянная профессия авантюристки, выходившей сухой из воды даже там, где сделать это было невозможно. Ее настоящее — сногсшибательная карьера бизнес-леди, унаследовавшей от убитого мужа настоящую финансовую империю. Ее будущее — возможно, еще больше удачных сделок, денег, могущества. А возможно, гибель от рук конкурентов. Ее мир уже не однажды разлетался в осколки. Но каждый раз она находила в себе силы собрать из осколков свою жизнь заново. Сумеет победить судьбу и на этот раз.
Маше Корноуховой в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За все приходилось бороться — за место на рынке для своей рыбной палатки, за своего покупателя, за любовь к Никите, водителю «газели», за право на независимость и возможность жить в достатке. Но Машка из породы людей непотопляемых. Она выстоит, даже если бочку отборной икры конкуренты зальют бензином, а менты перевернут все поддоны с рыбой в поисках наркотиков. Но жизнь поворачивается к ней совсем неожиданной стороной…
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Телеграмма Про эту книгу Свет без огня Гривенник Плотник Без промаху Каменная печать Воздушный шар Ледоколы Паровозы Микроруки Колизей и зоопарк Тигр на снегу Что, если бы В зоологическом саду У звериных клеток Звери-новоселы Ответ писателя Бориса Житкова Вите Дейкину Правда ли? Ответ писателя Моя надежда.
«Наташа и другие рассказы» — первая книга писателя и режиссера Д. Безмозгиса (1973), иммигрировавшего в возрасте шести лет с семьей из Риги в Канаду, была названа лучшей первой книгой, одной из двадцати пяти лучших книг года и т. д. А по списку «Нью-Йоркера» 2010 года Безмозгис вошел в двадцатку лучших писателей до сорока лет. Критики увидели в Безмозгисе наследника Бабеля, Филипа Рота и Бернарда Маламуда. В этом небольшом сборнике, рассказывающем о том, как нелегко было советским евреям приспосабливаться к жизни в такой непохожей на СССР стране, драма и даже трагедия — в духе его предшественников — соседствуют с комедией.
Приветствую тебя, мой дорогой читатель! Книга, к прочтению которой ты приступаешь, повествует о мире общепита изнутри. Мире, наполненном своими героями и историями. Будь ты начинающий повар или именитый шеф, а может даже человек, далёкий от кулинарии, всё равно в книге найдёшь что-то близкое сердцу. Приятного прочтения!
Логики больше нет. Ее похороны организуют умалишенные, захватившие власть в психбольнице и учинившие в ней культ; и все идет своим свихнутым чередом, пока на поминки не заявляется непрошеный гость. Так начинается матово-черная комедия Микаэля Дессе, в которой с мироздания съезжает крыша, смех встречает смерть, а Даниил Хармс — Дэвида Линча.
Бывший полицейский, а ныне владелец частного сыскного агентства Натаниэль Розовски (в прошлом – репатриант из СССР) снова распутывает самые загадочные преступления. Специализация детектива хорошо известна: он ведет дела репатриантов из России.Как всегда бывает у Даниэля Клугера, перед нами – современные детективы, построенные в классическом духе: загадочное преступление – следствие – блестящая дедукция сыщика – неожиданная развязка.И как всегда у Д.Клугера, в каждом романе – интереснейший исторический подтекст.
Да, именно тогда всё и началось, когда умер любовник Кати Трифоновой. Обслуживая вызовы пациентов на вверенном ей участке, юная медсестра познакомилась с симпатичным пенсионером. Для провинциалки, приехавшей покорять столицу, это был шанс. Но смерть спутала все планы: квартира усопшего досталась государству. А Кате — ворох проблем. Главная из которых — охотники за телефонной книгой ее любовника…
Чувствовал главный герой, что им с другом за это браться не стоит. И заказчик что-то мудрит, и деньги обещают непривычно большие. Но разве ж мог он представить, что в таком маленьком городке можно так здорово влипнуть? К тому же в определенный момент оказывается, что все это было полосой белой, а вот когда началась черная…Захватывающая и непредсказуемая история, рассказанная известным писателем Леонидом Кудрявцевым, придется по вкусу любителям классического детектива, в котором загадка открывается только на самой последней странице.