Леди мэр - [78]
Девушка, плюнув на деньги, бросает их под ноги Чуне, который держит бешено лающего пса в наморднике.
— Назад! — орет Чуня. — Все назад! Тихо! Тихо! Я же ничего не понимаю! Чего вы взбесились? Мать вашу… Вам плочено? Плочено! Куда поперли? Чего орете?! Ну ладно, ладно, щас спрошу!
Когда охранник Чугунов входит в кабинет Серафимы, дед Щеколдин пересчитывает деньги, перекладывая их из сейфа в чемоданчик.
— Табачок горит в котельной?
Обозленный Чуня швыряет ему мятый бланк контракта.
— Какой, на хрен, табачок? Что будем с этими работягами делать, Фрол Максимыч? Я их, конечно, собачками пугнул и в подвале запер. Но долго их там хрен удержишь!
— Что такое? Ты им заплатил?
— Да не берут они денег… Не берут! Даже долларами швыряются. В гробу они видели твои деньги!
— Так что им еще надо?
— А ты ихние контракты видел? Которые с ними еще Маргарита Федоровна в ихней Молдавии подписывала. Там что им было обещано? Чем она их от имени своей фамилии и должности купила?
Старец надевает очки и перечитывает бланк.
— Вот идиотка… Гарантирует по окончании работ российские паспорта, прописку и проживание в Сомове. Господи, что же это она наворотила? Да еще с городской печатью.
— Вот и они считают… Работа кончена? Кончена. А их кинули! И мы их в три шеи… Гляди… Они совсем озверели… Еще подожгут чего внизу… Пожарка припрется…
— Думаешь, и поджечь могут?
— А не пожгут, так в город двинут! В ту же мэрию! За своим… С бумажками этими… Они нам такой шухер с воем на людях устроят! Вот черт… Я «Газель» пригнал… Думал, погружу всех, и как всегда… до Истры… А там на электричку… И с приветом…
— М-да… Дела… Пацанов твоих на территории нету?
— Я всех отшил, а то пойдут трепать.
— Ну что ж, Чугунов, тогда придется тебе самому…
— Что — самому?
— А все самому. Автоматик у тебя где припрятан? Тут где-то? В котельной, да? Там же и глушитель имеется… А?
— Ты что, Фрол Максимыч! Ты что это?!
— А что поделаешь, Чугунов? Я старенький, а ты вон какой! Шварценеггер! Ну небось Голливудов насмотрелся, вот и делай, как у них. Это ж проще пареной репы… Пора тебе жизнь по-настоящему начинать… Что ты все в шестерках?
— Нет, я на такое не пойду.
— Хорошо, Чунечка, я пойду! Только ты рядом с ними ляжешь! Да и мама у тебя есть… Кажется… Есть мама, Чуня?
— Мама? Мама есть.
— Ты же хороший сынок? Ты же не хочешь, чтобы маму обидели?
…А мы там в клубе ни сном ни духом…
Занимаемся черт знает чем. Артур Адамыч уже почти в экстазе, кричит мне в зал со сцены повелительно:
— Лизавета Юрьевна! Ленту… Ленту не забудьте надеть… Все должно быть абсолютно достоверно… По секундам… Такой день! Такой день! А может быть, все-таки? — Он запевает марсельезно: — «Аллон зан фан де ля патри!» Эгалите! Фратернитэ! И барабаны! Барабаны! Лизавета Юрьевна?!
Все.
Он меня достал.
Все они меня достали.
И Гришка заснул.
Я уношу его на руках по проходу. И уже от дверей оборачиваюсь:
— Прости, Адамыч. Все простите. Что-то мне не по себе… Мутно как-то сегодня… Плохо… Увольте…
Я ухожу.
Артур Адамыч бьется в истерике:
— Но я так не могу. Зачем же мы ленту готовили? Гладили? У меня никогда не было такого! Мы не привыкли! Мои такого наворотят… Да еще и при губернаторе… Агриппина Ивановна, мне же просто необходимо, чтобы она лично сделала как надо… Темп! Ритм! Мизансцены!
— Не трепыхайся, Адамыч. Куда идти? Туда и туда? Да ты не боись, я все запомнила. Ну, я за нее, чтобы твои не наколбасили! Тебе мало?
Адамыч оторопело смотрит на Гашу. А та невозмутимо надевает через плечо и оглаживает триколорную ленту. Встрепенувшись, он согласно кивает:
— Ага! Внимание! Репетиция продолжается! Всем приготовиться! — Он включает секундомер. — Свет!
Вспыхивают все софиты, заливая сцену светом.
— Дробь!
Бьют радиобарабаны.
— Знамя города!
Из-за кулис, чеканя шаг, выходит Лыков со знаменем, он параден, в белых перчатках, справа и слева от него в ассистентах его рядовые, естественно тоже в парадной форме, занимают позицию позади пульта и замирают.
— Фанфары!
Звучат радиофанфары.
— Мэр! Вперед!
Гаша начинает свое восхождение на сцену.
— Хор!
Хор и оркестр народных инструментов с усиленным восторгом исполняют «Славься!» Артур Адамыч уже не сдерживает таких же восторженных слез.
…Пьяный, чумазый от сварочной копоти Чуня, положив голову на стол рядом с отстрелянным десантным АКа, спит в слезливой полной отключке. Рядом с его головой — щиток сварщика.
Серафима в яростном ужасе трясет Максимыча, крича шепотом:
— Господи! Ты что натворил, старый дурак?! Кто тебя просил? Зачем? Это же кровь… Кровь…
— Не вопи! Свет я ему вырубил. Они тоже ни хрена не видели, когда оттуда полезли. Он их всех в морозилке посреди туш уложил аккуратненько. Одного рожка на всех хватило. И в топку. Что не сгорело из барахла, в самый низ, в бомбоубежище, спустил. Двери автогеном заварил. Завтра пригонишь миксер с бетоном. Там вентиляция есть сверху… Труба… Зальешь в дырку… Дел-то? Кто туда сунется?
— А дальше что? Что теперь будет?!
— Тихо ты… Ничего особенного уже не будет. Все особенное уже было. Что было, то и будет.
— Ты что? Совсем сдвинулся?! Эта стерва вот-вот отыграет у нас все. Город выиграет! Уже выиграла.
Ее прошлое — тюрьма и сума. Ее настоящее — отчаянная жизнь авантюристки, которая выходит сухом из воды лаже там, где сделать это невозможно. Ее работа — заменять в крупных аферах женщину, которой уже нет на свете.Ее девиз — пробиться любой ценой, несмотря ни на что. Ее будущее может оказаться КАКИМ УГОДНО…Незаконно осужденная внучка академика Лизавета Басаргина выходит на свободу. Теперь она бомж. Потеряв все, женщина одержима жаждой мести… Но страшная находка в салоне иномарки круто меняет ее жизнь.
Ее прошлое — отчаянная профессия авантюристки, выходившей сухой из воды даже там, где сделать это было невозможно. Ее настоящее — сногсшибательная карьера бизнес-леди, унаследовавшей от убитого мужа настоящую финансовую империю. Ее будущее — возможно, еще больше удачных сделок, денег, могущества. А возможно, гибель от рук конкурентов. Ее мир уже не однажды разлетался в осколки. Но каждый раз она находила в себе силы собрать из осколков свою жизнь заново. Сумеет победить судьбу и на этот раз.
Маше Корноуховой в жизни никогда ничего не доставалось просто так. За все приходилось бороться — за место на рынке для своей рыбной палатки, за своего покупателя, за любовь к Никите, водителю «газели», за право на независимость и возможность жить в достатке. Но Машка из породы людей непотопляемых. Она выстоит, даже если бочку отборной икры конкуренты зальют бензином, а менты перевернут все поддоны с рыбой в поисках наркотиков. Но жизнь поворачивается к ней совсем неожиданной стороной…
Любовь, похожая на сон. Всем, кто не верит в реальность нашего мира, посвящается…
По некоторым отзывам, текст обладает медитативным, «замедляющим» воздействием и может заменить йога-нидру. На работе читать с осторожностью!
Карой Пап (1897–1945?), единственный венгерский писателей еврейского происхождения, который приобрел известность между двумя мировыми войнами, посвятил основную часть своего творчества проблемам еврейства. Роман «Азарел», самая большая удача писателя, — это трагическая история еврейского ребенка, рассказанная от его имени. Младенцем отданный фанатически религиозному деду, он затем возвращается во внешне благополучную семью отца, местного раввина, где терзается недостатком любви, внимания, нежности и оказывается на грани тяжелого душевного заболевания…
Вы служили в армии? А зря. Советский Союз, Одесский военный округ, стройбат. Стройбат в середине 80-х, когда студенты были смешаны с ранее судимыми в одной кастрюле, где кипели интриги и противоречия, где страшное оттенялось смешным, а тоска — удачей. Это не сборник баек и анекдотов. Описанное не выдумка, при всей невероятности многих событий в действительности всё так и было. Действие не ограничивается армейскими годами, книга полна зарисовок времени, когда молодость совпала с закатом эпохи. Содержит нецензурную брань.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Книгу вроде положено предварять аннотацией, в которой излагается суть содержимого книги, концепция автора. Но этим самым предварением навязывается некий угол восприятия, даются установки. Автор против этого. Если придёт желание и любопытство, откройте книгу, как лавку, в которой на рядах расставлен разный товар. Можете выбрать по вкусу или взять всё.
Бывший полицейский, а ныне владелец частного сыскного агентства Натаниэль Розовски (в прошлом – репатриант из СССР) снова распутывает самые загадочные преступления. Специализация детектива хорошо известна: он ведет дела репатриантов из России.Как всегда бывает у Даниэля Клугера, перед нами – современные детективы, построенные в классическом духе: загадочное преступление – следствие – блестящая дедукция сыщика – неожиданная развязка.И как всегда у Д.Клугера, в каждом романе – интереснейший исторический подтекст.
Да, именно тогда всё и началось, когда умер любовник Кати Трифоновой. Обслуживая вызовы пациентов на вверенном ей участке, юная медсестра познакомилась с симпатичным пенсионером. Для провинциалки, приехавшей покорять столицу, это был шанс. Но смерть спутала все планы: квартира усопшего досталась государству. А Кате — ворох проблем. Главная из которых — охотники за телефонной книгой ее любовника…
Чувствовал главный герой, что им с другом за это браться не стоит. И заказчик что-то мудрит, и деньги обещают непривычно большие. Но разве ж мог он представить, что в таком маленьком городке можно так здорово влипнуть? К тому же в определенный момент оказывается, что все это было полосой белой, а вот когда началась черная…Захватывающая и непредсказуемая история, рассказанная известным писателем Леонидом Кудрявцевым, придется по вкусу любителям классического детектива, в котором загадка открывается только на самой последней странице.