Леди Искусительница - [2]

Гарри стоял в десяти футах от нее, но его тело не осталось равнодушным: кровь сгустилась и тяжело пульсировала в горле, пенис нетерпеливо подергивался, мышцы напряглись в предвкушении. Зато когда он вместе с другими посетителями Макмерфи смотрел на полотно, изображавшее нежно-розовую, лениво раскинувшуюся Кейт Ситон, он не чувствовал ничего, кроме раздражения.

— Нам нужно вмешаться и заставить их снять картину, — убеждала Грейс Кейт, на ее простодушном лице было написано страдание. — Вы ведь не хотите огорчать вашего брата?

Улыбка Кейт сделалась непривычно мягкой.

— Грейс, мой брат родился огорченным. Еще одно разочарование ничего не изменит. Кроме того, я здесь ни при чем.

Гарри решил — сейчас не время уличать ее во лжи.

— Все это в самом деле дурно, — задумчиво произнесла Кейт. — Мои сестры и братья, по-видимому, оказались лишены знаменитого обаяния Хиллиарда, отчего у них развилась склонность к осуждению. Я предпочитаю смотреть на это как на отклонение, поскольку я, разумеется, воплощение очарования. Как ни странно, и все мои племянницы, и племянники тоже. Когда им удается сбежать от родителей, их общество становится очень приятным.

Кейт ослепительно улыбнулась.

— Но хватит обо мне. Что вам удалось узнать?

С обсуждением картины было покончено.

Невеста Джека, Оливия, повернулась к нему:

— Хирург?

Гарри понял, что она сильно обеспокоена, но пытается скрыть это. Она ведь тоже пострадала от рук убийцы. Невозможно было не заметить узкий красный шрам на ее шее, оставленный ножом Хирурга.

Джек поцеловал ее.

— Я уверен, он уже скрылся. Однако я оставил людей для наблюдения.

Оливия улыбнулась, но в ее глазах осталась прежняя напряженность.

— Мы так и не знаем, зачем он явился сюда.

— Он здесь, чтобы остановить Диккана, — сказала Грейс, нервически дергая рукава своего платья.

Учитывая, что лицо Грейс после чуть не убившего ее отравления все еще сохраняло зеленоватый оттенок, Гарри снисходительно отнесся к ее словам. К тому же Грейс всегда переживала за других, а Диккан был арестован по подозрению в отравлении. Только его положение и вмешательство Джека позволили ему выйти из тюрьмы.

— Ему это не удалось, — поцеловав, уверил ее Диккан. — Все, чего они добились, — то, что я еще более утвердился в решении отыскать чертовы стихи и с их помощью разоблачить «львов».

Дрейк покачал головой:

— Все же очень глупое название для кучки предателей.

— Может быть, и глупое, — сказал Джек, — но они до сих пор на шаг впереди нас. Нам необходимо узнать их планы, иначе им удастся убить Веллингтона.

Все еще стоявшая у окна Кейт сказала с негодованием:

— Они планируют сами занять трон.

— Они планируют посадить на трон принцессу Шарлотту, — поправил Маркус, — и править за нее. Лично я почти готов позволить им это просто для того, чтобы увидеть, как быстро она отделается от них. И я не думаю, что наш бесспорный наследник такой покладистый, каким они его представляют.

— Пожалуй, — произнес Джек, вставая. — В настоящий момент мы ничего не можем сделать. Охрана выставлена, Уайтхолл уведомлен, а у нас свадьба, так давайте веселиться. — Он протянул руку Оливии: — Любовь моя, почему бы нам не заняться друг другом.

По тому, как улыбнулась Оливия, было видно — его слова имели особый, им одним понятный смысл. Взявшись за его руку, она вслед за ним вышла из комнаты, попрощавшись со всеми быстрыми движениями пальцев.

— Прекрасная мысль, — согласился Диккан, наклоняясь, чтобы помочь встать своей все еще не до конца поправившейся жене. — Идем, Грейс. Я отведу тебя наверх, там ты будешь в безопасности, пока мы не найдем его.

Гостиная быстро опустела, и Гарри остался наедине с Кейт.

— Поспешите, — не удержался он от того, чтобы съязвить. — Иначе вы упустите Дрейка.

Она с улыбкой сирены шагнула к нему — ее груди почти коснулись его мундира.

— Ну нет, — успокоила она его, взмахнув направленными на него ресницами. — Дрейк совсем не хочет сбегать.

Гарри боролся с собой, но не мог устоять против исходящего от нее аромата экзотических цветов и ванили. Ее тела. Ее мурлыкающего голоса. Он был так же беззащитен перед ней, как и десять лет назад.

— Очень плохо, Гарри, — сказала она, водя пальчиком по его зеленому мундиру стрелка. — У вас был шанс. А второго не получает никто.

— Поверьте мне, — сквозь зубы проскрежетал Гарри, — одного более чем достаточно.

С застывшей на лице улыбкой Кейт распахнула дверь и скользнула в нее вихрем переливчатых синих цветов. Гарри остался стоять столбом, вытянувшись, как на параде, пока не услышал звонкого постукивания ее каблучков по главной лестнице. Тогда он с тихим стоном опустился на один из диванчиков и уронил голову на руки. Проклятие. Он не мог ей противиться.

Ему, наверное, не следовало приезжать в Оук-Гроув. Он слишком устал, чтобы четко мыслить, и был слишком измучен, чтобы проявить терпение. Шрапнель, засевшая у него под ребрами, продолжала терзать его, ночные кошмары не давали уснуть. Добавить к этому Кейт — и легко впасть в безумие.

Ему надо подняться наверх и лечь. Заснуть он не сможет. Зато сможет лежать и рассматривать херувимов на потолке, выбросив из головы Кейт, убийц и последние десять лет. Если повезет, он сможет некоторое время поразмышлять о том, что станет делать после того, как продаст свой патент офицера.