Матвей посмотрел со своего места. – Красивая, – сказал. Это первое слово, которое он произнес здесь. За два года.
– А вот это. Это… – Фотографии сменялись на экране монитора. – Бомбей, – приговаривал Боря. – Смотри, какие коровы. Говнище там. На Ялту похоже.
Так могло продолжаться часами. – Стой, – сказал Матвей. – Вот эту останови. Кто это?
– Просто баба, – сказал Боря. – Это Сулавеси. Индонезия. В прошлом году. Там были соревнования их местных… катамаранов. Такие лодочки, очень легкие. Необычные очень – у них выступают с бортов в стороны… длинные такие палки с уключинами. Сейчас я тебе покажу… Смотри, вот это свинья – бабирусса. Смотри, какие клыки – как у мамонта! Она встречается только на Сулавеси. Больше нигде в мире.
– Где Галка?
– В школе. – Боря наконец повернулся. – А я тебя видел, – сказал он. – Из окна троллейбуса. Ты шел с какой-то бритой бабой.
– С какой бабой? – Матвей поискал и не вспомнил никого бритого. – Когда это было?
– Да на прошлой неделе. Может раньше.
– Это не баба. Это мужик.
– Пидорас, что ли?
– Ладно, – сказал Матвей. – Мне некогда.
– Так ты подожди, – Боря наконец отодвинулся от компьютера. – Чаю хочешь? Галка принесла пу-эр. Работаешь? Висишь всё? Снег, поди, с крыш сбрасываешь. Пролетарий наш.
– Я к Галке пойду. У меня нет времени.
– Она сейчас придет, – сказал Боря. – Я сидел недавно, посмотрел в окно. А там сбрасывал снег какой-то, таджик, что ли. Я посмотрел еще раз – а он упал. Веришь? Я видел, как он летит. С третьего этажа. Упал, встал и пошел. Сам видел.
– А зимой я знаешь что тут видел? Горностая. – Лицо Бори вдруг пошло морщинами в появившейся улыбке. – Пошел гулять в лес после работы. Жалко, фотоаппарата не было. – Боря сам себе умилился. – Горностая, надо же, – сказал он вместо Матвея.
– Ладно, не буду ждать. В другой раз зайду.
– А что тебе от Галки надо было? Вопрос какой? Ты скажи, может я знаю.
– Ты меня в школе помнишь?
– Ну, помню. Конечно. Как ты Галку охмурял. Все помнят.
– А она помнит? Как ты думаешь?
– А вот не знаю, – сказал Боря. – Возможно, что нет. У нее много было таких… покойников. Она это так называла. Ты это, что ли, хотел спросить?
– А Чистякова ты помнишь?
– Кто это? А, этот, из «НОМа».
– Из «Ноля». Нет. Тот Федор. Я про другого говорю.
Щелкнула дверь.
– Галка! – крикнул Боря. – Ты Чистякова помнишь?
* * *
Галка заглянула. – Сейчас, – сказала она, и закрыла дверь. Так же, как Боря, она не удивилась, не поздоровалась. Он не видел, ни в школе, ни потом, чтобы они и с Борей особо разговаривали. Два самовлюбленных человека. Они жили вместе больше двадцати лет.
Галина вошла. Она была в строгом жакете и короткой юбке, открывавшей не такие уж красивые ноги. Прямо при Матвее она стала переодеваться. Он отвернулся. Двухкомнатная квартира. Во второй комнате Борина мать. Мать на всех готовила, это все, что о ней знал Матвей. С Бориных слов.
– Чё ты сказал? – Галка была уже в халатике. Запахнулась и завязала пояс.
– Да это не я, это он сказал. Говори, – великодушно уступил Матвею Боря.
– Я пойду чай поставлю. – Галка вышла.
– Пошли в кухню, – предложил Боря.
* * *
Галка у плиты, к ним спиной. Достала из холодильника кастрюлю, включила газ. Чайник сразу же начал шуметь.
– Купил через интернет, – рассказал Боря. – В магазине нет чайников. Нашел один – в строительном – на самой верхней полке. Он там, наверное, стоял с Советского Союза. Такой чайник кондовый. Эмалированный, как кастрюля. С вот таким горлом. И стоит – четыреста рублей! Нет, спасибо. И полез в интернет. А там этих чайников – со свистком – от двухсот рублей – и до двух тысяч. И дальше. Я выбрал самый дешевый. Пошел потом, оказывается, у них тут служба доставки. Но доставка стоит триста. А оказалось, они тут рядом с нами. Я пошел – там такими буквами: «ЗАКАЖИ». Ну вот, я пришел забирать заказ. Смотрю – а этот чайник из фольги. Старый у меня был – он выкипал раз пятнадцать. Так что вода в нем уже становилась ржавая, пока закипала. А этот один раз выкипит…
– Не срал, – сказал Матвей.
– Что?
– Вспомнил. От моего дома к ВэСэЗэ. Там магазин на горке на повороте. Называется – «Ларсен».
– А, – сказал Боря. – «Улыбок тебе». Или еще – «Ленинград». Засунь два пальца в рот и скажи.
– Концерт группы «Ленинград», – сказала Галка. – Двадцатого у нас.
– С бабой этой, – Боря сморщился. – Я не пойду.
– Я пойду, – сказала Галка. – Шнур – мой кумир. – Она стрельнула глазами в них – наконец-то.
– Пошли погуляем, – сказал Матвей.
– Не пойду, – отказалась Галка. – Я с работы, устала.
– Тогда давайте водки выпьем.
– Он не пьет. – Действительно, Боря не пил совсем. Никогда не пил. Матвей забыл. – А у тебя есть, что ли?
– Нет. Я могу сходить.
– Идите в жопу, – сказал Боря. – Если хотите выпить, уходите. Я вообще спать собирался, если б он не пришел. Я со смены.
– Я сейчас поем, – сказала Галка Матвею. – И пойдем. У тебя деньги есть?
– Немного, – сказал Матвей.
* * *
Они вышли. Шел снег – которого не было. Он шел и таял. Галка, в берете и коротком пальто, как всегда подобранно и со вкусом. Снег сразу же осыпал ее. На ней он не таял. Руки она засунула – рука в руку. То есть в рукав. Матвей забыл, что хотел сказать.
